ГЛАВА 25

Первый день нового, 1815 года начался для жителей Нового Орлеана с грохота орудий. Воспользовавшись предрассветным туманом, англичане приблизились к передовым позициям американцев на расстояние не более ста ярдов. Завязался невероятно ожесточенный бой, который закончился лишь к полудню, когда под январским солнцем туман рассеялся. Рид сражался бок о бок с Жаном, восхищаясь мастерством, с каким тот одинаково владел и ружьем и саблей. Жан, несомненно, был человеком, достойным уважения. Такого неплохо было иметь рядом с собой в бою, что он и доказал в этом сражении. В самый разгар битвы, когда вокруг свистели пули и все было окутано дымом, он вдруг с силой толкнул Рида в бок и оба они, упав на землю, скатились в канаву. Рид заорал:

— Что, черт возьми, ты делаешь?!

Жан ухмыльнулся, сверкнув зубами, которые казались особенно белыми на покрытом грязью и копотью лице.

— Ты лучше бы поблагодарил меня, старина, вместо того, чтобы чертыхаться.

Протянув руку, Жан поднял с земли шляпу Рида и просунул палец в дыру, оставленную в ней вражеской пулей. Рид побледнел, глядя на шляпу, которая только что была у него на голове. Опоздай Жан хотя бы на секунду, он сейчас, вне всякого сомнения, был бы уже мертвецом. Рид с трудом выдавил из себя:

— Ты спас мне жизнь.

Жан пожал плечами, словно все произошедшее было ничего не значащим пустяком и, поднявшись, направился туда, где находился прежде.

Вскоре сражение закончилось и англичане отступили на прежние позиции. Генерал Джексон созвал совещание, но Рид, присутствовавший на нем с несколькими другими командирами, почти ничего не слышал из того, что на нем говорилось. Его обуревали противоречивые чувства, и он все время задавал себе одни и те же вопросы. Зачем человеку, который желал жену другого, нужно было спасать этому другому жизнь? Вне всякого сомнения, Жану была бы на руку его смерть, так как в этом случае он заполучил бы Кэтлин. Не спас ли он его лишь в память их прежней дружбы? И сделал ли бы он то же самое, окажись на месте Жана? Не был ли Жан более благородным человеком, чем он?..

Для Кэтлин новый год начался спокойно. Приехала Мэри и забрала с собой в церковь детей. Кэтлин ехать с ними отказалась, понимая, что в ее нынешнем положении ей не выдержать тряски в карете. Живот был таким огромным, что она без труда могла удержать на нем чашку с блюдцем, если ребенок не толкался. Ходила она медленно, вразвалку, как утка, и чтобы надеть туфли, ей требовалась помощь. К счастью, ее лицо, руки и ноги отекали не слишком сильно, хотя, подумала она, криво усмехнувшись, это более чем щедро возмещалось постоянным расстройством желудка. Чувствуя постоянную усталость из-за своего увеличившегося веса, она считала дни, мечтая лишь о том, чтобы все это поскорее кончилось и она смогла бы, наконец, прижать ребенка к груди. Она также часто спрашивала себя, что сулит этот новый год ей — и Риду? Принесет ли он им горе или радость, или и то, и другое вместе?

А в это время — лучше поздно, чем никогда, как, усмехнувшись, заметил генерал Джексон — в Новый Орлеан прибыла в качестве подкрепления дивизия из Кентукки. Случилось так, что ей пришлось принять участие в решающей битве за Новый Орлеан, которая, хотя тогда этого, разумеется, никто не знал, стала последней в этой войне.

Туманным воскресным утром ровно через неделю после начала нового года англичане атаковали вновь. К счастью, ветер вовремя разогнал туман. В изумлении смотрели американцы на невесть откуда взявшуюся стену ярко-красных мундиров, которая находилась от них не более чем в шестистах ярдах и продолжала неуклонно приближаться.

Жан покачал головой.

— Я просто поражаюсь тупости этих англичан. Они же ходячие мишени!

— Они или невероятно глупы, или храбры сверх меры! — заметил Рид. — Не знаю, что из этого более верно.

— В любом случае, стрелять по ним — все равно что бить рыбу прямо в садке! — воскликнул в сердцах Доминик. — Мне не доставит большого удовольствия сбивать этих парней, которые виноваты только в том, что в командиры им достался безмозглый болван!

  157