Последние отзывы

  39  

— Мне кажется, что вам следует обратиться с этим непосредственно к мисс Макгрегор, преподобный Уильямс. Я не могу говорить за нее.

Священник выглядел озадаченным.

— Вы не поняли, мисс Лиль. Я не имею в виду мисс Макгрегор. Я уже говорил с ее опекуном, который сообщил, что сам собирается жениться на ней. — Распираемый тщеславием, он напыщенно произнес нараспев: — Я хочу жениться на вас.

Симона ошеломленно уставилась на него. Хотя она уже давно не ждала предложений о браке, ей очень хотелось быть любимой и желанной. И главное, она знала, что способна в ответ беззаветно любить мужчину, который отдаст ей свое сердце.

Однако предложение этого человека Симона посчитала унизительным. Неужели он действительно думает, что она совсем отчаялась выйти замуж и потому готова согласиться на что угодно? Когда же люди поймут, что у простой скромной женщины тоже есть чувства и достоинство? Она часто сталкивалась в жизни с подобной бестактностью и, казалось, должна была бы уже закалиться и не испытывать душевной боли, но тем не менее каждый раз очень страдала. Призвав на помощь все свое самообладание, Симона встала.

— Благодарю вас, преподобный Уильямс, за ваше предложение, но в настоящее время я не собираюсь выходить замуж.

— Вы понимаете, что я предлагаю вам, мисс Лиль? — прошипел пастор. — Безопасность. Уважаемое положение в обществе. Когда у вас снова появится такая возможность?

— Думаю, что никогда, преподобный Уильямс, но все-таки вынуждена отказаться. Меня не интересует ваше предложение, так же как и то, что следует за ним. Уверена, что скоро в Сан-Франциско приедут другие женщины, и одна из них, несомненно, будет рада стать вашей женой. — Симона открыла дверь, давая понять, что ему пора уходить. — А сейчас, извините, мне надо работать.

Проповедник не ожидал, что Симона откажет ему, и был явно обескуражен.

— Я не буду еще раз просить вас, мисс Лиль. У меня тоже есть гордость, вы знаете.

— Да, конечно, преподобный Уильямс. Она закрыла дверь.

Снаружи, прислонившись к стене, стоял Сэм Монтгомери. Он не мог не слышать их последние слова и видел, что проповедник ушел очень обиженным. Сэм заглянул в окно и увидел, что Симона утирает слезы.

Челюсти его едва заметно сжались. Он пересек улицу и вошел в «Первородный грех».

Адам привел Эви в расположенную неподалеку конюшню. Как только они вошли внутрь, Эви услышала знакомое фырканье. Лошадь в одном из стойл возбужденно подняла голову и начала бить землю копытом, желая выбраться на волю.

— Калли!

Эви бросилась к стойлу и обняла лошадь, прижавшись щекой к бархатистой шее кобылы. Не в силах справиться с охватившим ее волнением, девушка плакала и смеялась одновременно.

Громкое ржание в соседнем стойле возвестило, что рядом находится товарищ Калли по конюшне.

— Эквус! — радостно взвизгнула Эви. Жеребец вскинул свою гордую голову, приветствуя ее.

Эви повернулась к Адаму со слезами на глазах:

— Когда же ты привез их сюда?

— Они прибыли сегодня утром. И уверен, что оба готовы к испытанию.

Через несколько минут, как только они оказались за городом, Эви ослабила поводья и пустила Калли вскачь. Ей доставляло огромное наслаждение мчаться по полям во весь опор.

Ветер вздымал волнами ее юбку вокруг ног и трепал волосы, так что выбившиеся длинные шелковистые пряди развевались сзади черным блестящим потоком.

Спокойная холмистая зеленая долина представляла собой резкий контраст тесному переполненному городу. Даже воздух здесь казался Эви свежее. Ее лицо пылало от возбуждения. Она чувствовала себя свободной, как ветер. Душа и тело слились воедино. В этот момент Эви совершенно забыла о человеке, который скакал рядом.

Адам не пытался вторгнуться в ее святилище. Он часто видел Эви в таком состоянии. Впервые это произошло, когда ей было только шестнадцать. Тогда он понял, что должен завладеть ею. Жениться.

Наконец Эви остановилась у ручья и слезла с кобылы. Она отпустила поводья, чтобы Калли могла наклонить голову и дотянуться до воды. Адам, спешившись, сделал то же самое с Эквусом. Когда животные напились, он привязал поводья лошадей к кустам, росшим вдоль берега речки. Эви все еще была красной от возбуждения.

От желания поцеловать ее у Адама заныло в паху, но он понимал, что сейчас этого нельзя делать. Должен наступить момент, когда ей самой захочется поцелуя.

Эви опустилась на колени и стала пить из ручья. Она посмотрела на него и улыбнулась, губы ее были влажными от воды. Его желание бурно нарастало.

  39