очень нудно 
40 
Чтобы умерить свой пыл, он забрел на середину ручья, снял шляпу, наполнил ее водой, а затем вылил содержимое себе на голову. Вода стекала по его лицу и намочила рубашку. Холодный душ произвел желаемый эффект.
Когда он вышел на берег, Эви сидела в тени дерева и внимательно наблюдала за ним.
— Спасибо тебе, Адам.
— За что ты благодаришь меня? — спросил он. Это были первые слова, которые они произнесли с того момента, как покинули город.
— За то, что привез Калли. Он сурово нахмурился:
— Должен предупредить, что будешь ездить только в моем сопровождении. Здесь тебе не Сакраменто.
— Все понятно, Адам. Пожалуйста, не порти настроение своей обычной противной навязчивостью.
Он резко опустился на землю рядом с Эви и бросил ей яблоко, которое захватил из седельной сумки.
— Кто из нас сейчас противный?
Эви весело засмеялась и откусила кусочек яблока.
— Ты прав. Извини. Это было довольно неуклюжее замечание, не так ли?
Они удобно устроились в непривычной для них тишине. Эви наблюдала, как он жевал яблоко. Затем покачала головой:
— Я не привыкла видеть тебя таким, Адам. Спокойно сидишь под деревом, жуешь яблоко. Что с тобой произошло?
Он устало улыбнулся:
— Я решил, что не стоит ругаться, так зачем начинать разговор? Тем более ты не хуже меня знаешь ответ, Эви.
— Тогда ты зря теряешь время и напрасно хлопочешь. В конце концов это ничего не даст тебе, потому что я не собираюсь выходить замуж за тебя, Адам.
В его глазах сверкнули веселые искорки. Отбросив в сторону огрызок яблока, он поднялся и протянул руку, чтобы помочь ей встать.
— Давай заключим пари?
По всему телу Эви разлилась приятная теплота, когда его рука обхватила ее руку. Он поднял ее на ноги, и на несколько мгновений их взгляды встретились. Эви увидела в глазах Адама знакомый блеск. Она больше не боялась его. Он хотел ее и едва сдерживался. Это было очевидно, и теперь она чувствовала над ним власть: куда девалась его холодная и расчетливая сдержанность!
И хотя ей непросто было забыть его прошлые придирки, его раздражающую опеку, на мгновение все это отошло в сторону, для Эви началось новое, еще более трудное испытание — их конфликт превратился в извечное противостояние полов.
И снова линия фронта пролегла между ними, двумя противниками, которые не раз сталкивались и хорошо знали силы и слабости друг друга.
Глава 12
На следующее утро, спустившись вниз, Эви обнаружила записку, которую Адам подсунул под дверь. В ней он сообщал, что возвращается в Сакраменто по делам, и настаивал, чтобы она ни при каких обстоятельствах не выезжала на Калли в его отсутствие.
Эви насмешливо фыркнула. Адам лучше других знал, что она уже достаточно взрослая, но это вполне в его вкусе — давать ей указания, как будто она ребенок. Эви скомкала записку и с недовольным видом бросила ее в печку.
В кондитерской, как всегда, было полно дел, и Эви отбросила мысли об Адаме. Ее больше беспокоила Симона, необычно молчаливая и замкнутая.
Во время короткого дневного затишья Эви с беспокойством спросила:
— Ты хорошо себя чувствуешь, Симона?
К удивлению Эви, Симона села и заплакала. Эви подбежала к ней.
— Что случилось, Симона? Ты заболела? Девушка покачала головой и вытерла слезы передником.
— Нет. Прости меня.
Эви не могла спокойно смотреть на плачущую подругу. Она любила ее, как сестру.
— Так в чем дело, дорогая?
В последние пять лет Симона всегда была опорой Эви. Теперь пришла очередь Эви утешать и поддерживать.
— Вчера, пока тебя не было, преподобный Уильямс нанес мне визит, — запинаясь, начала Симона.
— Ну и что? — спросила Эви, опускаясь на колени к ногам Симоны. — Что ему было нужно? Надеюсь, не пожертвование на новую церковь? — Она сразу же пожалела о своем замечании. Симона была слишком расстроена, чтобы вести разговор в таком легкомысленном тоне.
— Он сказал, что в городе ходят различные слухи по поводу того, что Сэм ночует у нас. По-видимому, его преподобие Уильямс и его добропорядочные прихожане плохо относятся к нему, и тот факт, что он делит с нами кров… — Симона подыскивала слова, не в силах выразить намек, сделанный священником.
— Люди всегда найдут, о чем посплетничать, но, если это беспокоит тебя, Симона, мы можем попросить Сэма покинуть нас.
Симона в панике схватила Эви за руку.
— Нет, я вовсе не хочу, чтобы он уходил.
— Хорошо, тогда не расстраивайся. Почему нас должна беспокоить глупая болтовня?
40 
