25 
Она положила на тарелку рагу и с улыбкой протянула ее Гарту.
– Гарт, возьмите печенья. С маслом будет очень вкусно.
По мнению Ребекки – естественно, непредвзятому, – ужин удался на славу. Гарт со свойственной ему любезностью рассыпался в комплиментах.
– Бекки, ваш персиковый пирог – просто пальчики оближешь, – повторил он, помогая ей мыть посуду.
– Спасибо, я поняла, что вам понравилось: вы с Клэем съели все до последней крошки.
– На свежем воздухе все кажется вкуснее, – заметил Клэй. Он сидел неподалеку с книгой в руках. И опять последнее слово осталось за ним.
Ребекка стиснула зубы и протянула Гарту мыльную тарелку.
– Бекки, у вас и впрямь дар творить чудеса из муки. Это ваша мать научила вас печь?
– Нет, мои родители умерли от чахотки, когда мне было тринадцать. – Она нахмурилась. – Мне кажется, бедная Бланш страдает от этой же болезни. – Она с трудом отогнала от себя тяжелую мысль. – На самом деле это муж научил меня выпечке. Мы с Чарли поженились, когда мне исполнилось восемнадцать, и вместе работали в пекарне его тетки. Кроме нее, у него не было родственников. – Ребекка вспомнила о ней и помотала головой, будто отгоняя от себя образ этой желчной старой девы. – Тетушка Шарлотта в равной степени ненавидела и жизнь, и людей. Мы с Чарли жили в комнатке на втором этаже. Мы поженились за три года до начала войны. В первые же дни его забрали в армию и вскоре убили. Уже четыре года я вдова. Два месяца назад тетушка Шарлотта умерла, отписав дом и пекарню обществу защиты животных, которое взяло на себя обязательства позаботиться о ее шести кошках.
Гарт сочувственно покачал головой:
– А вы говорили, что у вас в Калифорнии есть брат…
– Да, верно. Мэтью отправился на Запад вскоре после того, как я вышла замуж. Месяц назад от него пришло письмо, в котором он расписывал Калифорнию как край молочных рек и кисельных берегов. В Вермонте меня ничто не держало – и вот я здесь.
– Ну, Бекки, судя по тому, что вы стряпаете из муки и воды, из молока и киселя выйдет нечто грандиозное.
Они рассмеялись.
– А зачем вы с Клэем едете на Запад? Тоже ищете землю обетованную? – спросила она.
– Нет, мы хотим догнать сестру. Лисеи сбежала с офицером янки, из тех, что квартировали во Фрезер-Кипе во время войны.
– Фрезер-Кип – это название города?
– Нет, – Гарт покачал головой, – это название нашего родового имения.
Да, следовало догадаться, что они из семьи плантаторов: ни один из них не походил на неотесанного деревенщину из какой-нибудь южной глуши.
– Мы полагаем, что они уехали е предыдущим поездом.
– А что вы станете делать, когда догоните их? Пристрелите мерзавца янки? – спросила Ребекка.
– Мы надеемся, что она вернется домой вместе с нами.
– А что же будет с тем человеком, в которого она влюбилась настолько, что решилась бежать из отчего дома?
– Ну, если он восстановил ее честь и она счастлива с ним, то о чем может идти речь?
Ребекка на мгновение прекратила намыливать тарелки и внимательно взглянула на Гарта:
– А если нет?
– Как вы и сказали – пристрелим мерзавца янки, мэм. Это дело чести.
Ребекка вздохнула. Гарт, всегда казавшийся веселым и беззаботным парнем, на этот раз не шутил, и она ясно это понимала. Зловещая угроза в его тоне не оставляла сомнений в том, что он сделает именно то, что сказал.
Когда с посудой было покончено, Гарт отложил полотенце и снова ушел слушать музыкантов.
Ребекка складывала в ящик утварь и посуду. Слова Гарта никак не шли у нее из головы. Значит, это зов чести привел их на Орегонскую тропу, а вовсе не надежда на новую жизнь, как в случае с большинством отчаявшихся из этого поезда. Еще одно различие между ней и человеком, за которого она вышла замуж.
Ребекка подняла тяжелую кастрюлю-треногу и скривилась от боли.
– Позвольте, это сделаю я. – Клэй тут же отложил книгу и подскочил к ней.
– Благодарю вас.
– Очень больно? – спросил он, убирая кастрюлю в ящик.
– Уверена, скоро все пройдет. – Ей вовсе не хотелось, чтобы он утвердился во мнении, что она, собираясь в поездку, откусила кусок не по зубам.
Ребекка забралась в фургон и переоделась в ночную рубашку и пеньюар, но даже при поднятых клапанах внутри было невыносимо душно. Она зажгла фонарь и вышла, расстелила на земле меховую полость. Клэй уже потушил костер. Ребекка с удовольствием оперлась спиной на колесо. Как приятно просто сидеть, наслаждаться прохладным ветерком и звуками музыки, играющей в отдалении.
25 
