87 
Он все понял – она знала, что поймет, – и рассмеялся. Господи, какой же он красивый, когда смеется! Чокнулись. Раздался звон хрусталя.
За ужином оба старательно говорили о чем угодно, лишь бы избежать неловкого молчания.
По пути наверх они не разговаривали. Ребекка отперла дверь, еще раз поблагодарила Клэя за роскошный ужин и пожелала ему спокойной ночи.
Она переоделась в пеньюар и забралась в постель. Пыталась читать – за полчаса не продвинулась дальше первой страницы.
По приезде в Сакраменто она совершила ужасную ошибку. Нужно было сказать ему последнее «прости» еще возле фургона. Оттягивая неизбежное, она только все усложнила. Ее самообладание с каждой минутой не укреплялось, а таяло, как снег. Разве сможет она переступить через любовь к этому человеку, пока он рядом? Она должна окончательно выдворить его из своей жизни. Не будет больше никаких обедов и ужинов. Никаких прикосновений. Его взглядов. Даже звуков его голоса не будет.
Судя по тому, как Клэй вел себя за ужином, предстоящее расставание не особенно его беспокоило.
Он ждет не дождется, когда же вновь окажется в своей Виргинии. Смирись, Ребекка. Раз и навсегда.
С утра первым делом она разыщет брата, а потом найдет юриста, чтобы оформить развод.
В тот самый момент, когда она потянулась к лампе, чтобы погасить свет, в дверь постучали.
– Бекки, ты не спишь?
Ребекка закусила губу. Гораздо умнее с ее стороны было бы притвориться спящей. Но вдруг у Клэя что-то важное?
– В чем дело, Клэй?
– Можно войти? У меня осталась вещь, которая принадлежит тебе.
Ребекка встала, надела пеньюар и открыла дверь:
– И что же это?
Клэй вошел и прикрыл за собой дверь – босиком, по пояс голый, с блестящими после ванны влажными волосами. Ребекка ощутила терпкий аромат лаврового мыла, когда он протянул ей кольцо Чарли, которое она потеряла в день похищения.
– Я подумал, что оно тебе понадобится. Я нашел его, когда…
– Знаю.
– Я совсем про него забыл. Наверное, оно затерялось среди моей одежды и оказалось в конце концов на дне седельной сумки.
– Спасибо, Клэй!
Ребекка привстала на цыпочки, чтобы в благодарность поцеловать его в щеку, в тот самый момент, когда Клэй повернул голову. Их губы на мгновение встретились.
Они, потрясенные, смотрели друг другу в глаза. А потом его теплая ладонь легла ей на затылок, и Клэй нежно притянул ее к себе. Ребекка задышала чаще, удары сердца глухо отдавались у нее в ушах.
Клэй опустил голову и накрыл ее губы своими, теплыми и влажными, упругими, ищущими, требовательными. Он прижал ее к себе, и Ребекка задрожала всем телом от прикосновения его мускулистой мощи.
Задохнувшись, он оторвался от ее губ – и тут же скользнул поцелуем вдоль шеи, а потом снова приник к губам. Ребекка сходила с ума от противоборства чувств. В ней боролись страсть и страх. Минутная близость только сделает расставание еще более мучительным, но разве может нечто столь прекрасное быть неправильным? Почему не испить до дна все время, что им осталось?
И она сдалась.
Клэй прервал поцелуй и прерывисто вздохнул. Зарывшись пальцами в волосы Ребекки, он поднял ее голову и заставил ее посмотреть ему в глаза.
– Ты уверена, что хочешь этого, Бекки? Еще не поздно остановиться. – Взгляд тепло-карих глаз, казалось, проникал до самых потаенных уголков ее души.
– Если это наша последняя ночь вместе, то я хочу ее запомнить навсегда.
Он улыбнулся нежно и с той же нежностью поцеловал ее. Ребекка не сводила влюбленных глаз с любимого лица, запоминая каждую черточку, пока он расстегивал пуговицы у ворота ее ночной рубашки. Потом Клэй снял ее с Ребекки и отбросил в сторону.
Она не чувствовала ни стыда, ни застенчивости, стоя обнаженной под жадным взглядом Клэя, более того, она упивалась ощущением того, что ее женская чувственность удовлетворит потребности его как мужчины. Этому ее научил Клэй.
Он снял брюки, нагой под ними. Ребекка беззастенчиво изучала его, впечатывая в память красоту большого, мускулистого тела.
Она любовно погладила его плечи и грудь кончиками пальцев, наклонилась, поцеловала центр груди, где росли темные волосы. Клэй дышал так же часто, как и она.
– Бекки… Бекки… – простонал он и поднял ее на руки.
Бережно опустив ее на кровать, он лег сверху. Нежность ее плоти дарила ему такую же сладкую муку, как ей – твердость его. Клэй ласкал ртом ее упругую грудь и шелковистый живот, и Ребекка отвечала на его ласки, не сдерживая страсти.
87 
