очень нудно 
37 
— Жена?
— Да-да… — виновато вспыхнув, Эмма поспешно подняла глаза.
— Я сказал, что ты красивая, — напомнил он. — Неужели тебе нечего на это ответить?
— Нет, я не верю, что это так. Эмори с возмущением приподнялся.
— Если я говорю, что ты красивая, значит, это правда!
— Да, муж мой, — покорно пробормотала Эмма. Эмори продолжал хмуриться. Он подозревал, что она согласилась с ним лишь потому, что сочла это своим супружеским долгом, а не потому, что поверила в истинность его слов.
— Я повторяю: ты красивая, — настаивал он.
— Да, муж мой. Ты очень добр, раз говоришь такое.
— Дело не в доброте. Это правда.
— Пусть так, если ты это говоришь, муж мой. Расскажи мне лучше, как ты спас короля? — И когда в ответ последовало лишь молчание, ласково попросила: — Расскажи. Рольф говорил, что какие-то негодяи покушались на жизнь его величества в Ирландии.
Эмори неохотно кивнул:
— Было дело.
— Эмма помолчала, ожидая продолжения, но его, увы, не последовало.
— Кто они были такие? — потеряв терпение, спросила она.
— Ирландцы.
Эмма подняла глаза к небу.
— Ну разумеется, ирландцы, но…
— Жена, не подобает мужчине обсуждать серьезные вещи с дамой.
Эмма удивилась, услышав такое безапелляционное заявление. Рольф всегда обсуждал с ней все, что происходило в мире, так же как и ее отец. Они не видели в этом ничего плохого. Нет, наверное, муж ее шутит. К несчастью, до сих пор она не видела никаких свидетельств того, что он вообще способен шутить.
— Почему? — наконец осведомилась она.
— Что почему?
— Почему мужчине не подобает обсуждать с женщинами серьезные вещи?
Эмори наморщил лоб. По правде говоря, он не знал, как ответить на этот вопрос. Он просто с детства усвоил как нечто само собой разумеющееся, что так делать не принято. В конце концов, по общему мнению, женщины — существа нежные, чувствительные, которые по малейшему поводу падают в обморок и ударяются в слезы. Ему доводилось даже слышать, что у них случаются сердцебиения!
— Ты станешь волноваться. У тебя наверняка начнется сердцебиение, и ты упадешь в обморок, — сообщил Эмори жене и усиленно закивал головой для подкрепления своих слов, когда она недоуменно посмотрела на него.
— Упаду в обморок? Сердцебиение?..
— Да. Все знают, жена, как чувствительны женщины, — со знанием дела разъяснил он. — Вот поэтому ты сейчас и отдыхаешь.
— Поэтому я?..
— Именно так. Женщин не зря считают слабым полом. Они слабее нас и телом, и духом. Поэтому о них следует заботиться, что и делают, — сначала отцы, а затем мужья.
Глаза Эммы яростно сверкнули. Ни отец, ни кузен никогда не говорили ей ничего подобного. Они обращались с ней как с равной. Однако она понимала, что ее семья была исключением. В обществе господствовала совсем другая точка зрения на женщину, ее-то и придерживался Эмори. Эмма постаралась сдержаться и ответить рассудительно.
— Не могу не согласиться с тем, что мужчины в большинстве своем сильнее женщин физически, — кивнула она.
— И умственно, — быстро добавил Эмори.
— Нет!
— Да, жена. И еще женщины слабовольны. Без заботливо направляющей их руки они — существа, склонные ко лжи и предательству.
— Нет! Как можешь ты верить в это?! — Эмма даже рот раскрыла от удивления: с такой убежденностью говорил Эмори.
— Вспомни Еву, — пожал плечами Эмори.
— Вспомни святую Деву Марию, Богоматерь нашу! — мгновенно возразила Эмма.
Эмори задумался.
— Это верно, однако Дева Мария была женщиной исключительной, а другие…
— И вспомни таких мужчин, как Иуда или царь Ирод!
— Они не в счет. Это — воплощенное злодейство, — не сдавался Эмори.
— В таком случае и Ева с ее ошибками не в счет!
Эмори растерялся, но тут же овладел собой и надменно приподнял брови.
— Миледи, согласно Фоме Аквинскому…
— Ну, конечно. Давайте послушаем, что сказал этот отшельник и девственник, презиравший всех женщин. Его суждения будут беспристрастны и возвышенны!
Лицо Эмори потемнело.
— Ах ты…
— К тому же он давно умер, — сухо добавила Эмма.
— По-моему, жена, нам стоит сменить тему разговора.
— Почему же?
— Ты начинаешь волноваться.
Эмма хотела было продолжить спор, но передумала. Она начала не волноваться, а злиться, так что предложение Эмори показалось ей весьма разумным.
— Кто такой Маленький Джордж?
— Мой первый помощник.
— Я думала, твой помощник — Блейк?
37 
