Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
62 
Де Ласси пробыл в замке всего четыре дня, а Гита и Сиберт уже казались неразлучными. Во время трапез они сидели рядом, в рабочие часы Гита постоянно находила предлоги, чтобы спуститься вниз и хотя бы мельком увидеть Сиберта. Эмма натыкалась на них в самых разных уголках замка. Служанки и посудомойки уже начинали хихикать, едва эта пара появлялась на горизонте.
Эмма не знала, как ей отнестись к этой ситуации. Ей казалось странным, что уже немолодые люди так увлечены друг другом. Но в то же время в этом было что-то удивительно трогательное. Никогда Эмма не видела своего сурового дворецкого таким счастливым, и ей не хотелось выговаривать им за нескромное поведение. Пока она предоставила событиям идти своим ходом. Хотя когда-нибудь настанет момент разлуки. Что тогда будет? Эмма надеялась уговорить Гиту остаться, так как подозревала, что если швея решит вернуться в Лондон вместе с де Ласси, Сиберт последует за ней. Однако сейчас ей не хотелось заниматься этой проблемой: и без того в замке Эберхарт хватало тревог и волнений.
По сути дела, они не прекращались со дня ее свадьбы, подумалось Эмме. Но она тут же поправила себя. Нет, все началось еще раньше. Пожалуй, со смерти Фалька… а может, с ее аудиенции у короля?..
— Лорд Эмори чем-то болен, миледи? — Гита подошла совсем близко и с любопытством заглянула в котелок.
— Н-нет… — смущенно проговорила Эмма. — С ним все в порядке.
— Тогда почему вы каждый вечер подливаете лекарство ему в эль?
— Я… это такое новое укрепляющее средство… Я ищу, какое ему лучше подходит, — солгала Эмма, отводя в сторону глаза.
Гита озадаченно нахмурилась:
— Но разве это не листья иглицы и…
— Вы хорошо знаете травы, — прервала ее Эмма, стремясь перевести разговор на другое.
— Да, меня мать научила разбираться в них. — Гита повернулась к разложенным на столе для просушки растениям. Бережно проведя по ним рукой, она удивленно взяла один из цветков. — Это ведь дамиана?
— Да, она укрепляет организм. — Эмма услышала в своем голосе оправдывающиеся нотки и внутренне поморщилась. — И налаживает работу всех органов тела.
Губы Гиты чуть дрогнули в усмешке, и она положила афродизиак на место.
— Да, она наладит.
Эмма вспыхнула как маков цвет, почувствовав в словах Гиты намек, но была избавлена от ответа шумом открывшейся двери. В кухню заглянул Сиберт и при виде Гиты нежно заулыбался:
— Французский хорек шумит, почему Гита так долго где-то задерживается. Может быть, стоит…
— Да, да, — вздохнула Гита и направилась к двери, ответно улыбнувшись Сиберту. — Проводишь меня наверх?
Эмма с удивлением отметила, каким игривым тоном это было сказано. Глаза ее открылись еще шире, когда Сиберт вспыхнул, судорожно сглотнул и кивнул даме своего сердца.
— Кровь Христова! Ну и дела! — пробормотала Эмма, качая головой. Скоро придется что-то решать насчет этой парочки, подумала она, возвращаясь к своему вареву. Это была очередная порция отвара дамианы. Она готовила ее каждый божий день и щедрой рукой подливала это зелье в кружку мужа. Еще недавно Эмма собиралась сократить вливаемое количество, но после его недавней угрозы…
Не то чтобы она всерьез поверила, будто он прекратит спать с ней. Ему явно доставляло удовольствие это делать. Да и вообще она не была уверена в причине его раздражения… Но поберечься не мешает. Она не только не уменьшит его порцию дамианы, а удвоит ее. Впрочем, другие травы она, пожалуй, не будет ему давать, а то в его кружке совсем не останется места для эля. Но дамиану он будет получать регулярно… на всякий случай.
Эмма открыла глаза, посмотрела на пустое место рядом с собой на постели и тяжело вздохнула. Кажется, Эмори твердо решил больше не спать с ней. Вчера за ужином он принялся пить эль, кружку за кружкой, и не останавливался до тех пор, пока голова его не упала на столешницу и громкий басистый храп не возвестил о полном забытьи. Эмма не стала его будить: пусть спит, где заснул, — и одна поднялась наверх в свои покои.
Несмотря на то что она не удвоила, а учетверила порцию дамианы в его эле, он не пришел к ней. Возможно, действие травы ослабевало по мере того, как человек привыкал к ней? А может быть, количество выпитого эля перебороло сном возбуждение от дамианы? Как бы то ни было, трава на него не подействовала, и она провела долгую ночь, ворочаясь в холодной, одинокой постели. Странно, как легко привыкнуть к присутствию мужчины у себя под боком и как тяжело после этого смириться с его отсутствием…
62 
