91 
Миган стояла в центре бального зала и смотрела, как Марк и Брут, вскарабкавшись на стремянку, вешают гирлянду на канделябр, и вдруг почувствовала присутствие Александра.
В эти дни она всегда знала, когда он входил в комнату и когда выходил, даже если его не видела. Сейчас их разделяло пол зала, но она не оборачиваясь знала, что он стоит в дверях.
Миган жадным взглядом обежала высокую фигуру и мускулистое тело, затянутое в нвенгарийский мундир с лентой через плечо. Он был такой неуловимый – приходил поздно, никогда не обедал дома, редко с ней разговаривал, только когда они встречались на публике, хотя был очень вежлив.
В свете считали, что они безумно влюблены, но выдержанны. Одна только Миган знала, что Александр порой не трудился даже прийти домой ночевать.
В основном он пропадал где-то с Мином, Миган часто видела, как они вместе приходят и уходят. Но если ей случалось войти в комнату, где они разговаривали, Александр прерывал разговор и молча выходил. Она пыталась спросить у Мина, в чем дело, но ее нвенгарийский был еще плох, и Мин делал вид, что не понимает.
«Муж называется, – раздраженно думала Миган. – От него можно сойти с ума».
Она пошла к нему через зал, ожидая, что Александр круто повернется и уйдет. Если бы можно было побежать и заблокировать выход и при этом не выглядеть полной дурой, она бы побежала, но приходилось идти величественным шагом и надеяться, что он не сбежит.
В зал вошел Николай и привлек внимание Александра.
– Ваша светлость, у нас проблема с танцем с саблями.
Проблема? У Миган забилось сердце. За два часа до начала ее первого бала она не хотела слышать слово «проблема».
– В чем проблема? – спросила она, подходя к ним.
– Один лакей заболел. – Лицо Николая говорило, что он презирает такую слабость.
– Я знаю, Гай. Наверное, он съел что-нибудь, я велела ему оставаться в кровати.
– Фу, – сказал Николай.
– Но он очень болен, жалобно стонет, позеленел.
– Какое отношение танец с саблями имеет к болезни Гая? – прервал ее Александр. Он не смотрел на Миган, но она чувствовала, как его внимание ласково коснулось ее. Так же тепло его тела сводит с ума, когда он рядом.
– Некому занять его место, ваша светлость, а танцоров должно быть нечетное число, как вы знаете. – Николай покашлял. – Остальные пожелали, чтобы я спросил вас – не займете ли вы место Гая? Всем известно, что вы мастер танца с саблями.
– Не льсти, Николай. Я не мастер, я просто умею.
Николай заволновался:
– Если вы не согласитесь, придется номер отменить. Больше никого нет.
– Почему бы не выкинуть еще одного? Получите свое нечетное число.
Николай ужаснулся:
– Просить одного из мужчин пожертвовать участием в танце с саблями? Для него это будет катастрофа, а сам я не могу просто показать пальцем на человека и прогнать, если хочу встретить завтрашнее утро живым. Или все, или никто.
Миган положила руку на предплечье Александра и чуть не заблудилась в дивном ощущении от стальных мышц под рукавом.
– Помоги им, Александр. Они столько трудились.
Тяжелый взгляд придавил ее к полу. С тех пор как он сказал ей, что он наполовину логош, она стала замечать, что его внимание обострилось, глаза фокусировались на одном предмете, тогда как раньше он словно перебирал взглядом все, что его окружало.
В этот момент Александр смотрел на нее с упорством хищника. Он ее хотел. Это было прекрасно, но Миган с тоской осознавала, что он не поддастся своему желанию.
Великий герцог переключил внимание на Николая – и как будто захлопнулась крышка фонаря.
– Согласен, – сказал он. – Но не спеши радоваться. Если кого-то зарежут, виноват будешь ты.
Николай просиял:
– Прекрасно, ваша светлость. Пойду сообщу им блестящую новость. – Он вихрем умчался.
Миган продолжала держаться за руку Александра, надеясь, что он на нее посмотрит.
– Как он доволен! Ты действительно такой хороший танцор?
– Я просто умею, я же сказал. – Взгляд Александра был устремлен вслед Николаю. – Этому учат еще в детстве каждого мужчину в Нвенгарии.
– Александр, – ласково сказала Миган.
Он наконец посмотрел на нее, и ей захотелось сделать шаг назад. Злость и нетерпение в его взгляде могли свалить стены дома. Она упрямо взяла его под руку, понимая, что он этого не хочет, но ничего не могла с собой поделать.
У него потемнели глаза, зрачки расширились, вытеснив голубое.
91 
