11 
Был еще мистер Макбейн. Собирая все необходимое для уборки, она успела немного поболтать с миссис Макбейн. Эмили узнала, что хозяином замка был лэрд Макей — «который больше не лэрд» по причинам, о которых экономка предпочла умолчать. Выяснила она также, что хозяйственные дела в замке самолично выполняет миссис Макбейн, в то время как конюшни, двор и прочее находится на попечении мистера Макбейна, у которого также нет помощников.
Эмили скрыла свое возмущение от экономки, но в ее душе все так и кипело. Неужели лэрд Макей — «который больше не лэрд» — столь жесток! Конечно, денежные затруднения могут сделать человека экономным. Но это просто смешно! Двое пожилых людей буквально выбиваются из сил. Эмили решила поговорить с хозяином сегодня же вечером, как только он вернется в замок. Вот только когда — до или после слов благодарности за спасение?
— Какого черта вы делаете?
Сердце Эмили чуть не выпрыгнуло из груди. Резкий оклик застиг ее стоящей на коленях. Она не слышала звука шагов и была застигнута врасплох, растерянно глядя на красивого темноволосого мужчину с печальными глазами. Однако сейчас его глаза вовсе не были печальными. Скорее, холодными, и в них сверкала ярость. Он, бесспорно, был красив, но черты лица казались резкими и суровыми, словно высеченными из мрамора. Совсем не похоже налицо, которое она помнила с той ночи. Этот мужчина казался ангелом возмездия, а не ангелом милосердия, который ее спас. Тем не менее это был он, Киран Макей, человек, «который больше не лэрд».
— Я жду ответа.
Резкий тон вывел Эмили из состояния временного паралича, и она сказала первое, что пришло в голову:
— Мою пол.
Ответ, казалось, разозлил его еще сильнее.
— На это есть слуги. Никто не требует, чтобы вы пели песни, чтобы заработать ужин, или мыли полы. Уходите с моего этажа.
Вспыхнув от смущения, Эмили вскочила. Она слишком долго сидела на корточках, и ноги затекли, поэтому она покачнулась и чуть не упала. Но у хозяина замка была отличная реакция. Он быстро шагнул вперед, крепко ухватил Эмили за локоть и поддержал, пока она не обрела равновесие. Однако она почувствовала еще большее унижение. Всего несколько минут назад Эмили гордилась тем, как хорошо поработала, а сейчас стыдилась собственной слабости и растрепанного вида. Ее первая встреча с хозяином получилась не такой, как она думала. Разумеется, она хотела привести себя в надлежащий вид прежде, чем с ним увидится. Во-вторых, она никогда не думала, что ей может быть так стыдно. Хотя, с другой стороны, разве могла она представить, что его может оскорбить ее попытка помочь миссис Макбейн?
Вспомнив о пожилой женщине и непосильном бремени забот, которые были возложены на нее этим человеком, который сверлил ее сейчас сердитым взглядом, Эмили переборола смущение и воспылала праведным гневом.
— Да. У вас есть слуги, — мрачно согласилась она. — Двое слуг должны содержать в порядке целый замок и хозяйство. Вы должны понять, что пожилой паре не под силу работать так много. Им нужна помощь. Поскольку вы, кажется, не в состоянии нанять других слуг, я взяла на себя обязанность им помочь, чтобы выразить благодарность за доброту.
Она замолчала и тихо вздохнула. Потом, набрав в грудь побольше воздуху, задержала дыхание, пытаясь успокоиться. Эмили отличалась кротким нравом. Рассердить ее было нелегко. Но она не выносила несправедливости, а положение бедных Макбейнов казалось ей возмутительным до нелепости. Этот человек сгонит их в могилу. Хотя, напомнила она себе, возможно, он и не подозревает о том, как они страдают? Мужчины редко думают о хозяйственных хлопотах, и в таком случае его жестокость объясняется простым недомыслием.
Эмили немного успокоилась и примирительным тоном начала:
— Если это вопрос стесненности в денежных….
— Уверяю, я не испытываю денежных затруднений, — отрезал он, очевидно, оскорбленный ее предположением.
Эмили снова вспылила:
— Значит, вы просто скряга, милорд. Экономите деньги за счет непосильного труда Макбейнов.
В дверях кто-то испуганно ахнул, и Эмили увидела миссис Макбейн. Встревоженное выражение ее лица и направление взгляда заставили Эмили опомниться. Она обнаружила — к собственному стыду, — что тычет пальцем в грудь хозяина. Густо покраснев, она отдернула палец и, смущенно хмыкнув, отступила назад. Ей было невыносимо смотреть на человека, которого она только что бранила.
11 
