16 
Ричмонд, Вирджиния, апрель 1867 г.
Джейд стояла на платформе железнодорожной станции, охваченная сильным волнением. Через несколько минут она вместе со своими подругами сделает первый шаг в путешествии к Орегону. Как только дом Веры был продан и наследство поделено поровну, половина девушек отказалась от поездки на запад.
Оставшиеся шестеро — Джейд, Мэвис, Фэнси, Пичес, Лизетт и Блисс — собрались в Орегон.
Им также пришлось убедить Билли поехать вместе с ними по целому ряду причин. Он был им нужен не только для того, чтобы играть на пианино, когда они доберутся до места и откроют там свой новый танцевальный салон, и для выполнения тяжелой мужской работы, но еще Билли просто должен был сопровождать их как мужчина. По словам клиента Мэвис, женщин, путешествующих без мужчин, не слишком приветствовали. Без сомнения, необходимо, чтобы с ними ехал мужчина, предположительно для защиты, хотя девушки сомневались, что на слабого и скромного Билли можно будет положиться в этом качестве. Им придется рассчитывать на свой женский острый ум и волю, чтобы позаботиться о самих себе.
— Хорошо, что мы не поплыли в Орегон, — заметила Пичес, привлекая внимание Джейд к небольшой горе багажа и мебели, которую загружали в вагон поезда, на котором они отправятся в Индепенденс. — Корабль просто утонул бы под тяжестью багажа. Как ты думаешь, все это поместится в два небольших вагона?
Джейд недоверчиво покачала головой.
— Мэвис считает, что да, но, мне кажется, мы взяли слишком много. В путеводителе, который мы взяли у мистера Гудрича, сказано, что нужно брать только самое необходимое.
— Но ведь мы именно так и сделали, — вмешалась Фэнси. — Нельзя же начинать новый салон, не имея никаких украшений. А кровати, зеркала, ликеры, музыка, не говоря уж о своих собственных нарядах.
— Да, — согласилась Блисс. — Но не кажется ли вам, что эти две люстры и пианино все-таки лишние?
— Билли не согласился бы поехать без своего любимого пианино, — напомнила Мэвис. — Кроме того, я слышала, на западе их просто невозможно достать.
— А куда же мы будем класть нашу одежду, если не будет гардеробов и комодов? — спросила Лизетт.
— Я уверена, в Орегоне мебель можно где-нибудь купить или сделать на заказ, — сказала Джейд. — Ноя очень рада, что мы берем с собой этот большой медный таз. Это та роскошь, с которой мне бы не хотелось расстаться.
Удивляюсь тебе, Джейд! В жизни не встречала таких чистюль, как ты, — засмеялась Блисс. — Ты бы, наверное, и жила в этом тазу, будь такая возможность.
Их разговор прервался, когда к ним подошел хорошо одетый молодой человек со шляпой в руке. Он был частым посетителем в их салоне.
— Вы все чудесно выглядите этим утром! — воскликнул он, окинув мужским оценивающим взглядом всех девушек. — В этих своих дорожных костюмах вы выглядите почти как… как… — Румянец залил его шею, когда он не смог подобрать подходящего слова.
— Как настоящие леди? — надменно заключила его фразу Мэвис. — Ну что ж, спасибо, мистер Хэррисон. Чрезвычайно любезно с вашей стороны так подумать.
— Ну что вы, я не хотел выразиться именно так, — смутился он.
С ласковой улыбкой он повернулся к Джейд.
— Я пришел проститься с вами, мисс Джейд. Пожелать вам больших успехов и сказать, как нам будет не хватать ваших замечательных выступлений. За эти несколько месяцев вы стали лучом солнца для нас, вы знаете.
Нашим ирландским соловьем.
— Мне тоже было очень приятно, Джеральд, — с улыбкой ответила ему Джейд.
— Неужели нет никакой возможности убедить вас остаться? — продолжал он, его карие глаза выражали такую страстную мольбу. — Мы ведь только начали узнавать вас, а вы уже покидаете нас.
Непроизвольно рассмеявшись, Джейд подумала про себя, что ее окружало слишком много мужчин, которые, без сомнения, хотели бы насладиться возможностью поближе познакомиться с ней — под простынями. Но она держала их всех на расстоянии, с неуловимым очарованием поддразнивая их всех. Чем больше она отвергала их, чем больше они кружились возле нее, тщетно пытаясь добиться ее благосклонности. Она пела для них, танцевала с ними, даже принимала приглашения поужинать или посетить театр с несколькими избранниками, но она никого не подпускала к своей постели.
— Боюсь, я должна идти, — сказала она, обращаясь к молодому джентльмену. — Мои вещи уже упакованы, и будущее ждет меня. — Только для того, чтобы воздать ему должное, а возможно, и потому что ей нравилось флиртовать со своими многочисленными поклонниками, она опустила свои длинные ресницы, притворившись, будто смахнула с глаз слезу.
16 
