Последние отзывы

  41  

— Ты не мог! — Джейд перестала танцевать и уставилась на него.

— Но я смог. Моим единственным оправданием может служить только то, что когда Айк обмолвился, что ты купаешься совершенно голой, я не смог удержаться и посмотрел.

— Но ты ведь священник! — Она была совершенно ошеломлена его признанием.

— Это же не означает, что я совершенен.

Я ведь гак же могу совершать ошибки, иметь слабости и чувства, как и любой другой человек. — Тон его стал льстивым и вкрадчивым. — Ведь сказано, что человеку свойственно ошибаться, а Богу — прощать. Простишь ли ты меня, если я скажу тебе, что с первого же взгляда я был очарован твоей неземной красотой, так околдован, что все, что я мог видеть, все, чего я мог желать, была ты?

— Льстец! — воскликнула она, в ее глазах светилось негодование, румянец залил ей все лицо, и ночной воздух показался слишком жарким. — Я не верю ни одному твоему слову!

Его лицо смешно скривилось, когда он попытался изобразить обиду.

— Ты ранишь меня, женщина. Я открываю тебе свое сердце, рассказываю тебе о своих чувствах, а ты разрываешь их на кусочки своим сварливым языком! Да разве так обращаются с поклонником?

— Ты не мой кавалер, и если отложить всю эту чепуху в сторону, то мальчики не единственные, кому следует раскаиваться в палатке, преподобный Ричарде, — сурово отчитала она его.

— Я знаю. Вот почему я подумал, что лучше я сначала открою тебе свою душу, а потом уже спрошу твое мнение о том, что делать со слепым увлечением Айка. Я хотел наказать его хорошенько, но после того как сам поддался искушению, то самое большое наказание, какое я смог придумать для него, — это оставить его в палатке и заставить написать пятьсот раз предложение «Я не буду вовлекать других в проступки».

— А что же ты сам собираешься писать?

Какие-нибудь поучительные молитвы?

— Я могу. Как насчет такого: «Я открыто заявляю о страстной любви к моей прекрасной даме. Не во мраке ночи, а при солнечном свете, не стыдясь целого мира». Будет этого достаточно? Или ты предпочтешь, чтобы я заявил о своей слабости и моем влечении к тебе во всеуслышанье перед всеми переселенцами во время воскресного богослужения? Нет, лучше я поцелую тебя здесь и сейчас, перед Богом и перед всеми, чтобы все знали о моих чувствах.

Она изумленно взглянула на него.

— Ты не посмеешь!

Его ответная улыбка была озорной и решительной.

— Я не посмею?

Прежде чем Джейд смогла что-то возразить, она оказалась в крепких объятиях, его руки крепко держали ее голову, а длинные сильные пальцы ласкали ее волосы. Едва она успела открыть рот, чтобы запротестовать, его крепкие теплые губы захватили ее губы. Его язык начал быструю стремительную дуэль с ее языком — и Джейд сразу же ослабела. Ее мысли смешались, а уши ничего не слышали, кроме гулких ударов собственного сердца — или, может быть, это его сердце стучало так глухо и громко?

Тысячи звезд кружились у нее в голове, когда наконец его губы отпустили ее, и он влюбленно посмотрел в ее восхищенное и восторженное лицо.

— Ну что ты на это скажешь, моя дорогая?

Достаточно ли я доказал, на что я способен ради тебя?

Она кивнула, голова у нее продолжала кружиться.

— Ты сказал и сделал это, Мэтт Ричарде, — тихо произнесла она, смутно осознавая гул голосов где-то за их спиной. — Ты растравил собак, и теперь они не скоро успокоятся. Дьявол потребует за это большую плату.

— Я уже и раньше имел с ним дело, — заверил он ее, убрав с ее лица прядь волос.

— Так же и я, но всегда казалось, что побеждал он.

— Но не на этот раз, любимая. Поверь мне.

— В последний раз, когда я поверила мужчине, он украл у меня мое целомудрие и мой кошелек, и я едва не потеряла свое сердце при этом.

— Доверь свое сердце мне, и клянусь, я буду лелеять его вечно. Подари мне твою любовь, и я отплачу тебе за это в сотню раз больше.

— Почему? — это единственное слово прозвучало как беспомощный стон.

— Потому что я люблю тебя, и ты нужна мне, как моя половина.

— Но почему я? Почему изо всех людей именно я, Мэтт?

Он улыбнулся и покачал головой, словно сам был удивлен этим странным поворотом событий так же, как и она.

— Только одному Богу известно — и пока Он не позволил мне заглянуть в эту тайну.

Но я уверен, что именно Он соединил нас, Джейд, и Он хочет, чтобы мы оставались вместе. Я ни в чем не был так убежден в своей жизни, как в этом.

Она посмотрела на него так, словно он был сумасшедший.

  41