125 
Рядом с Бертой на деревянной табуреточке разместилась постаревшая узбекская женщина Фарогат – она вспыхивает яркими глазами, будто включает сразу два маяка. Взрослая томноокая Лола сидела бы рядом с матерью, но ей не хватило места, поэтому она стоит за плечом Фарогат и время от времени ласково гладит ее по этому плечу – так умеют делать только взрослые девочки. К Лоле и Фарогат с одобрением приглядывается уборщица Светлана Аркадьевна, которую, в свою очередь, с огромным интересом изучает пышная дама в атласном комбинезоне и очках со стразами – балконша Наталья Горликова. Наталья чувствует, что Светлана Аркадьевна – идеальный кандидат на прискорбно вакантное место уборщицы в ее роскошном доме, но пока не обдумывает, как заманить новую помощницу.
Тем временем мы с вами, читатель, продолжаем путешествие по периметру стола – и утыкаемся взглядом в интеллигентнейший союз! Худенькая учительница русского языка и литературы Аида Исааковна, счастливо поблескивая глазами, делится педагогическими находками с молодой училкой – Светланой Олеговной, Молекулой. Молекула-Светочка, впрочем, изнывает от желания смело перебить постылую Исааковну и рассказать о нынешних школьниках парочку анекдотов, отшлифованных от частого употребления не хуже камня, который треугольник Альбина Длян кладет в качестве пресса поверх ведра соленых грибов. Альбина снисходительно внимает учительским рассказам и переглядывается с Инной Иосифовной Овраговой-Дембицкой. Чудесная Инна Иосифовна чувствует себя в этой разношерстной компании не совсем уверенно, потому благодарно улыбается треугольнику за поддержку, но все равно ерзает на своем сиденье – почти пляжном шезлонге с рисунком в гнусный горошек.
Вот кто чувствует себя уверенно и за себя, и за Инну Иосифовну, и за всех прочих присутствующих в неведомой комнате – так это Эльвина Куксенко! Высветленные до полной смерти волос локоны блестят в электрическом свете, искрятся намазанные пурпурным блеском губы, длинные толстые ноги красиво переплетены под столом – жаль, что их никто не может увидеть! Разве что почувствовать – под столом Эльвина волнующе попинывает ботинок сидящего напротив эффектного мужчины Евгения Блудова. Удивительное дело – он совсем не постарел, думает о Блудове Дирижер Дирижерыч, мучительно стараясь не уснуть до того момента, когда им объяснят, для какой цели устроено это собрание. Не выдержав напряжения, Дирижерыч все-таки засыпает и видит во сне мелкие черные ноты, похожие на потемневшие капельки крови.
А вот первая участница телевизионного «Сириус-шоу» Елена (та самая, что смущалась при слове «окорочка») скорее всего не сможет заснуть сегодня вообще – такой она выглядит нервной. Мама-Мертвецова и папа-Мертвецов изо всех сил пытаются развлечь Елену шуточками, но улыбается этим шуточкам лишь Нателла Малодубова, сразу, впрочем, заявившая, что привыкла к своему псевдониму Наталья Восхитина. Нателла, как все толстые и до состояния «полный бак» заряженные оптимизмом женщины, выглядит значительно моложе, чем утверждает сплетник-паспорт. Косметолог Вовочка, сидящая напротив Нателлы, пристально разглядывает ее свежие щечки. Увы, подурневшая после родов Лерочка не может похвастаться затянувшимся периодом цветения – невестка Мары Михайловны давно плюнула на свои морщины, прыщики и жировые складки, которые, будто сговорившись, пришли к ней все вместе и решили остаться навсегда. Хорошо, что сынок Ромочка пока не понимает маминого уродства и льнет к ней так сладко, что в сердце Лерочки растекаются теплые масляные волны. Ромочка еще и потому так льнет к маме, что справа от него животрепещет совсем не подходящая ребенку компания – его родной дядя Витька, не смущаясь окружающих, разливает в пластиковые стаканчики прозрачную дрянь и, громко крякая, пьет вместе с дедушкой Алешей из Краснокитайска. Стаканчиками оделены и пара бомжистых стариков – у женщины такая темная кожа, что ее можно без грима снимать в индийских фильмах, а мужчину мы от греха подальше даже не станем описывать.
– Мы родители Еки, – гордо повторяет неописуемый мужчина, когда присутствующие один за другим испуганно смотрят на него.
Одесную Екиного папаши восседают сестры Дуровы – обрюзгшая, изверившаяся в человечестве кассирша Танька и милая нервная Юля. У Юли дерзкая стрижка и бирюзовые, красиво выпиленные ногти. Видели бы вы, с каким восторгом разглядывает Юлю Дурову белокурый блондин Абдулкин, давнишний выпускник филфака! Сеня Абдулкин пошел по голубой линии, и потому его отчаянно манят ухоженные девушки, отточившие до полного обострения свой личный стиль. У этих девушек Абдулкин черпает идеи и вдохновляется ими, как работами старых мастеров.
125 
