111 
Снизу застучали в потолок, закричала жившая под ним шлюха:
— Перестань стрелять — кого-нибудь убьешь.
— Заткни свой вонючий рот, — завопил в ответ Бодин.
Все женщины одинаковы: продаются за несколько долларов, клюют на смазливую рожу или крепкое тело. И какое им дело до любящей их души! Натан снова шмыгнул носом.
— Сама виновата, Сара. Сама! — гаркнул он что есть мочи.
— Да угомонишься ты наконец? — На этот раз сердитый голос оказался мужским и донесся из соседней комнаты. Заворчали и в других номерах. Но Бодин лишь хмыкнул и скривил губы в презрительной ухмылке. Пусть себе. Ему нет дела до этих сукиных детей. Ему ни до кого не было дела, кроме Сары. Голубоглазой красавицы Сары, которую он любил с самого детства.
Глаза Бодина угрожающе сузились. Лживая тварь. Дарила ему застенчивые улыбки, говорила ласковые слова. Как она могла? Притворялась доброй, а сама наверняка смеялась над ним с этим чертовым Люком Маккензи.
— Ну и кто же смеялся последним, Сара? — снова завопил он.
А теперь Маккензи собственной персоной явился в Абилин. Бодин сам видел — со всеми своими братьями! Он прикончил виски и грохнул пустую бутылку о стену. Осколки разлетелись в стороны. Снова послышались разъяренные голоса.
— Я тебе сейчас голову оторву! — хрипло пригрозил сосед.
— Давай, — тихо проговорил Бодин. Лицо бандита исказилось в безумной гримасе, пальцы сжали рукоять ножа. — Ну, давай же!
Раздался стук в дверь.
— Бодин, это я.
Он узнал голос и нехотя буркнул:
— Входи.
Дверь отворилась, и в комнате появился Чарли Уолден.
— Что ты здесь вытворяешь? — набросился он на Бодина. — Мы укрылись в этом притоне, чтобы нас никто не видел, а ты ведешь себя так, что через пять минут все обитатели начнут ломиться к тебе в дверь.
— Как хочу, так и веду, — проворчал Бодин. — Не твое дело.
— Что случилось? Два часа назад, когда я уходил, ты был вполне нормальным.
— Вспоминаю Сару. — Бодин снова всхлипнул. — Прошло пять лет с тех пор, как она умерла.
Уолден почувствовал отвращение. Он терпеть не мог мужчин, которые унижались до того, что горевали о женщинах.
— Кто же эта чертова Сара?
— Не смей так о ней! — взревел Бодин. — Она была красивая. Просто красавица. Я ее любил.
— Ладно, ладно. Любил так любил. — Чарли оседлал стул. — И как же она умерла? — Уолдену было наплевать, как кончила жизнь эта женщина, но он хотел утихомирить пьянчугу.
— Я ей перерезал глотку.
— Вот так так! — присвистнул бандит. — Прикончил свою бабу, а теперь распускаешь нюни! Странная ты личность, Натан.
Бодин закинул одну ногу на кровать.
— Дай выпить!
Уолден твердо намеревался успокоить Бодина и решил, что лучший способ — продолжать с ним разговаривать.
— Зачем ты убил свою Сару?
Бодин устроился на краешке кровати и уставился в календарь.
— Помнишь наш набег на ранчо в Техасе пять лет назад? Там были две женщины: пожилая и молоденькая с темными волосами.
— Откуда? Разве упомнишь с тех пор? Ну и что?
— Молодая и была Сарой.
Уолден нахмурился:
— Тебя не поймешь, Натан. Ты только что сказал, что любил эту Сару.
Бодин шмыгнул носом, и слезы вновь залили его лицо.
— Любил. Поэтому и подбил тебя устроить набег на ранчо.
— Хотел ее пришить?
— Надеялся, что там окажется тот подонок, за которого она вышла замуж. Но он с братьями был на войне. Я дал ей возможность. Не изнасиловал бы ее и не отдал бы другим, если бы она это признала.
— Что признала?
Невидящими глазами Бодин уставился перед собой.
— Но она не сказала этого, даже когда я приставил ей к горлу нож.
— Чего не сказала? — переспросил потерявший терпение Чарли.
Бодин повернул голову. Казалось, он протрезвел, хотя лицо распухло и нос покраснел от слез. Глаза блестели, но не от выпивки. Почти равнодушным голосом, от которого даже на видавшего виды Уолдена повеяло холодком, он продолжал:
— Что меня любит, конечно. Не захотела признать. Но мне-то было хорошо известно: не могла она любить Люка Маккензи больше, чем меня. И я перерезал ей горло.
— Люка Маккензи! — воскликнул Чарли. — Ты сказал, она любила Люка Маккензи? И у этого Люка Маккензи были братья?
— Да. Двое. И что с того?
— Как что? Моего брата Бо убил шериф по фамилии Маккензи.
— Мне казалось, ты говорил, что твой брат был убит в Калифорнии.
— В Калифорнии. Но потом я с ребятами погнался за этими Маккензи. Так и очутился в здешних краях.
111 
