очень нудно 
35 
Он расстегнул ей блузку, пальцы скользнули внутрь, и губы потянулись к губам. Поцелуй был неспешным, долгим, всколыхнул чувство из самых глубин естества, и Гарнет отдалась ему без остатка. Губы Флинта казались твердыми и влажными, нетерпеливый язык заставлял сердце бешено колотиться.
— О Боже, Флинт, — задохнувшись, прошептала она, когда он наконец оторвался от ее рта. — Как я хочу… — Но не успела договорить, потому что он снова овладел ее губами.
Она почувствовала его жаркое прикосновение, когда широкие ладони легли на ягодицы и крепче прижали ее тело к возбужденной плоти. Копчики пальцев посылали стрелы желания, и они насквозь пронзали ее тело.
— Выкинуть бы твою задницу отсюда к чертовой матери, да уж больно она хороша, — прошептал ей на ухо Флинт.
— Только для тебя, — так же на ухо ответила Гарнет.
Его руки устремились вверх по спине, расстегнули лиф, начали его стягивать, и кисти Гарнет запутались в складках рукавов. А в следующий миг она почувствовала божественное прикосновение его пальцев к груди.
Флинт начал торопливо срывать с себя одежду, так что послышался треск разрываемой ткани. Потом схватил ее за плечи, отклонил назад и взял сосок в рот. Гарнет застонала и запрокинула голову — горячие волны желания накатывали одна за другой.
Она почувствовала свои руки свободными, только когда Флинт снял с нее лифчик, обнажив налитые груди. Он щекой прижался к одной, провел по коже языком и стал развязывать поясок на юбке. Мгновение спустя та упала на пол вместе с панталонами.
Обнаженная Гарнет горела под его неспешным, изучающим взглядом. Но вот Флинт сдернул с себя остаток одежды, и она так же откровенно и жадно посмотрела на возлюбленного. Его тело показалось ей совершенным — ноги и торс были вылеплены на редкость гармонично.
— Почти совсем зажило. — Гарнет провела пальцем по свежему рубцу на плече, потом наклонилась и легонько коснулась губами. — А это откуда? — Она показала шрам на груди. — По виду старый.
— Старый, — согласился Флинт, подхватывая ее на руки и направляясь со своей ношей к кровати.
И там, на простынях, его обнаженное тело стало ее единственным укрытием. На этот раз поцелуй оказался жарким, как пламя.
— Сладкая, — пробормотал он. — Выпил бы всю.
— Пей! Я так тебя хочу! — вскрикнула Гарнет, ощутив на груди язык.
От сосков влажный след устремился ниже — к животу и к самому сокровенному.
— Ты что? — Она подняла голову, но когда его губы коснулись заветной плоти, не в силах перенести сладостного ощущения, застонала. Тело забилось в чувственном экстазе.
Когда дрожь поутихла и она открыла глаза, то встретилась с внимательным взглядом Флинта.
— Ты сама об этом просила. — Его погрубевшие пальцы коснулись ее сосков, и Гарнет ощутила новый всплеск страсти. То же испытал и Флинт. Взяв в рот сосок, он накрыл ладонью темный треугольник внизу ее живота. Гарнет судорожно вздохнула и развела ноги. На нее вновь нахлынула такая волна страсти, что она почти потеряла голову.
— Ну пожалуйста, Флинт, пожалуйста, — взмолилась она.
— Что ты? — Флинт поднял глаза. — Чего ты от меня хочешь?
— Сам знаешь. — Его рука продолжала сладостную ласку, и Гарнет застонала. — Возьми меня. Люби меня скорее.
Она попыталась обнять его за шею и снова прижать к груди голову, но Флинт поймал ее кисти и намертво притиснул к кровати.
— Я тебя не люблю. — Он накрыл ртом сосок и не отпускал до тех пор, пока Гарнет не принялась змеей извиваться под ним. — Ну-ка, рыжая, повтори. Ты знаешь, как надо сказать.
Гарнет смотрела на него широко раскрытыми глазами. На лбу Флинта выступил пот, все его мышцы напряглись.
— Пожалуйста, сделай это!
— Что сделать? Нет уж, рыжая, ты скажи!
Гарнет изогнулась под ним и обхватила ногами его бедра. Дольше Флинт выдержать не мог. Он приподнялся на локтях и через мгновение овладел ею. Женщина тут же уловила его ритм, и их сплетенные тела одновременно взлетели к вершине страсти. Испытав неземное наслаждение во второй раз, Гарнет вскрикнула, а флинт, на несколько секунд обмякнув, прислушивался к собственному прерывистому дыханию. Наконец он откатился в сторону и лег на спину. Гарнет приподнялась на локте и посмотрела ему в лицо.
— Ну что, рыжая, убедилась?
— В чем? — удивленно спросила она.
— Сама знаешь. К этой постели любовь не имеет ни малейшего отношения.
— Как ты можешь говорить о наших отношениях, будто мы не люди, а две колоды.
35 
