Последние отзывы

  33  

Увидев выражение ее лица, Говард окаменел.

– О Боже, – хрипло выдохнул он. – Значит, это правда? – Он побледнел так, что этого не мог скрыть даже здоровый оливковый загар. – Полное воздержание, верно? – Этот момент был не самым приятным в его жизни. Соперничать с призраками – занятие ужасно неблагодарное.

– Мое целомудрие во многом результат этого. Секс для меня уже не так важен.

– В самом деле? – скептически спросил Говард.

– Хотите верьте, хотите нет!

Спустя секунду Сесил спохватилась, что ее фразу Говард расценил как вызов. И с удовольствием его принял. Его губы были горячими, жадными и голодными. Поцелуй вызвал у Сесил настолько пылкий отклик, что все преграды, которые она так тщательно сооружала, немедленно рухнули.

Сильные руки заставили Сесил подняться на цыпочки, твердые бедра прижались к ее бедрам. Он опустил голову, и жадные губы вновь начали терзать и мучить ее, заставив покрыться испариной. Когда спина Сесил неожиданно прижалась к твердой стене, она испуганно вскрикнула.

Этот звук заставил его поднять голову. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, и она видела дикарское ликование в его темных, подернутых страстью глазах. Затем Говард снова прильнул к ее трепещущим губам и проник языком во влажную глубину рта.

– Ты… – хрипло промолвила она. Сесил едва дышала, охваченная сладкой болью. Внутри разливалось что-то теплое и вязкое.

– Что я? Что я, Сесил? – жарко шептал Говард.

Когда она прижалась лицом к его плечу, он слегка отодвинулся, пальцем приподнял ее подбородок и заставил смотреть в глаза.

– Говори! – Свободная рука скользнула по ее бедру и задержалась, когда чуткие пальцы ощутили край чулка.

Сесил почувствовала, что его тело напряглось еще сильнее, а дыхание участилось. Рука Уэйна обхватила ее тугие ягодицы.

– Ты бессердечный и очень… очень красивый… – Со стороны Го жестоко заставлять ее так хотеть его…

– Это должно было произойти не здесь, – хрипло сказал Уэйн, глядя ей в лицо.

Ресницы Сесил были опущены, словно она потеряла сознание. И все же она была жива; об этом говорила ее судорожно вздымавшаяся и опадавшая грудь. Между тем большой и указательный палец Говарда, ласкавшие ее шею, поднимались вверх, пока не сошлись на кончике ее подбородка.

– А ничего и не происходит… – с трудом пролепетала она, подняв глаза.

Обострившиеся черты Говарда говорили о том, что он охвачен неистовым желанием. Еще более красноречивое доказательство прижималось к ее животу. Любая попытка освободиться только усиливала это давление.

– Отпираться глупо.

Сесил почувствовала, что его сотрясает дрожь, и ее лоно тут же откликнулось на новое доказательство того, что Говард потерял власть над собой. Но она желала чего-то большего, чем темная страсть, во всяком случае, сознательно.

Его зрачки расширились так, что радужные оболочки бесследно исчезли. Сама не понимая, что делает, Сесил протянула руку и провела пальцем по впалой щеке. Легкая тень на его коже оказалась слегка шершавой на ощупь.

Говард оцепенел; казалось, он даже перестал дышать:

– Го…

– Молчи, – хрипло приказал он. Палец Говарда обвел контур ее рта, а затем скользнул в ее раздвинувшиеся губы. Интимность этого жеста была потрясающей. – Я люблю твои губы. Ты изо всех сил пыталась напустить на себя чопорность, а они говорили совсем о другом.

Когда Уэйн провел языком по пальцу, который только что был у нее во рту, Сесил громко застонала и прикрыла губы тыльной стороной ладони.

– Ты сладкая. Мне хочется, чтобы ты тоже узнала мой вкус. А тебе? – гортанно спросил он.

От эротической картины, вызванной этими грешными словами, у Сесил закружилась голова. Она судорожно стиснула ткань его рубашки. Несколько пуговиц расстегнулось, полы разошлись в стороны, и Сесил, несмотря на все свои старания не делать этого, волей-неволей посмотрела вниз.

Кожа над его животом, плоским, как стиральная доска, была гладкой, а ее цвет слишком темным, чтобы считаться врожденным. Сесил так захотелось прикоснуться к нему, что в глазах закипели слезы. Ее разгоряченное тело сотрясала дрожь.

– Наверное, ты прав. Я хочу стать твоей! – Эти слова вырвались у нее внезапно, громко и неудержимо. Сил для сопротивления больше не осталось. – А как только это случится, все придет в норму и твое гигантское самолюбие не пострадает. В конце концов, ни одна женщина не может отвергнуть такого жеребца-производителя, как Го Уэйн!

  33