11 
– А что должно случиться в полночь? – фыркнула она. – Маркиз превратится в оборотня или начнет пожирать гостей, как индийский лев?
– Вовсе нет. – Он взял руку девушки и своими длинными пальцами повернул ее ладонью вверх. У него были холеные руки джентльмена, но его прикосновение было жестким и уверенным. Замешательство, подобно приливной волне, затопило все ее существо. – Выигранное пари позволяет лорду Риво взять из Фарнхерста любую понравившуюся ему вещь. В противном случае лорд Доннингтон теряет двадцать тысяч фунтов. Когда часы пробьют двенадцать, нечестивый маркиз, к удовольствию гостей и разочарованию вашего покровителя, выберет приз.
Он пальцем рисовал маленькие круги на ее ладони. У Фрэнсис перехватило дыхание, когда его большой палец чувственным движением скользнул вверх по ее запястью, так что ее ладонь оказалась зажатой в его дерзкой и сильной руке.
– Никто не сомневается, мисс Вудард, что он выберет вас.
Низко склонившись, он поцеловал середину ее ладони, а затем выпустил руку девушки.
Фрэнсис тут же прикрыла свои пальцы полой накидки. Волна жара прокатилась по всему ее телу, вызывая дрожь. Она сделала три медленных глубоких вдоха, с облегчением отмечая, что ее странное состояние уступает место горячей ярости. Ее купили! Теперь она не властна над своей судьбой. Этот человек поставил на нее, будто она была вещью, лишенной собственного разума и воли, и выиграл в кости ее ласки.
– Я потрясена! – сказала она. – Даже бегума падишаха с ее веером из павлиньих перьев не стоит двадцати тысяч фунтов. Тем не менее это мой дом. И я не буду прятаться за занавеской, как мальчик с опахалом. – Сдерживая обиду и гнев, Фрэнсис поднялась с дивана и поклонилась ему. – Разве вам не любопытно, лорд Риво, взглянуть на то, что вы выиграли?
Заученным движением она откинула с лица чадру.
Его сердце пронзило острое, почти первобытное желание. У Найджела оставалось единственное спасение – чувство самоиронии. Очаровательная мисс Вудард была самой настоящей англичанкой: отливающие золотом волосы цвета густого меда, кожа, гораздо белее его собственной, обрамленные темными ресницами ярко-голубые глаза. Она была не просто красива, она была поистине великолепна. В изящных дугах чуть подкрашенных бровей, чистой линии шеи, гордой посадке головы чувствовалось что-то неуловимо экзотичное. Все в ней, подобно узкой полоске обнаженной талии, дышало чувственностью.
В изящном вырезе ноздри девушки поблескивало крошечное золотое украшение.
По его телу пробежала дрожь.
Он советовал ей спрятаться ночью, боясь осквернить ее своим присутствием. Но теперь в ее глазах, горевших яростью и отвагой, он увидел переполнявшие ее неуверенность и страх, как у беззащитной девушки перед насильником. Боже мой, неужели он затеял что-то такое, что погубит ее? Или волей-неволей приведет его туда, куда он поклялся больше не возвращаться?
Найджел сглотнул комок в горле. Мрачное осознание собственной опустошенности неожиданно охватило его. Это было как вдруг возникшее в зеркале собственное отражение, освещенное мерцающим пламенем свечей.
Момент был упущен, и теперь она смотрела на него с дразнящим спокойствием, под которым скрывалась едва сдерживаемая ярость. Неужели ему просто почудилась ее беззащитность? Она всего лишь куртизанка. Ей это все абсолютно безразлично, черт возьми! Ему нужно выдержать всего лишь одну ночь, и они никогда больше не увидятся. Но кажется, она предлагает ему себя, и это чудесный подарок.
С насмешливой отчужденностью, которой он научился после стольких суровых лет в России и Франции, Найджел попытался отбросить свои сомнения. Уже слишком поздно поворачивать назад. Игра должна продолжаться.
– «Пленила ты сердце мое, сестра моя», – весело процитировал он. – Догадались, кто я? Вы очень наблюдательная леди.
Она по-прежнему открыто и вызывающе смотрела на него.
– В гареме учишься быть наблюдательной, лорд Риво.
– А чему еще вы научились? – сухо спросил он.
С ошеломляющей грацией она приблизилась к нему и, чуть изогнув спину, сбросила длинную чадру.
– Хотите сами убедиться, милорд?
Белый муслин, изящно колыхаясь, водопадом струился под ее пальцами. Ткань едва прилегала к телу, приковывая взгляд Найджела к высокой груди. Восточные одежды девушки были сшиты так, чтобы будить воображение, открывая и в то же время пряча гибкое тело среди движущихся складок и теней. Он сгорал от желания ощутить под своей рукой мягкую впадину ее пупка, прижать ладонь к ее бедру. Без всякого удивления Найджел почувствовал, как его охватывает такое знакомое чувство – непреодолимое желание.
11 
