очень нудно 
99 
– Я не могу… – Он на мгновение опустил веки, закрыв жаркие черные глубины глаз, а затем взглянул прямо ей в лицо. – Боже, помоги мне! Я больше не могу сопротивляться… Фрэнсис, умоляю тебя, остановись!
Остановиться? Фрэнсис схватила маленький кувшин и вылила бальзам на его грудь и живот.
– Это будет неправильно, – с жаром возразила она. – Это священный обряд Радхи и Кришны. Я профессиональная куртизанка. Отказываться нелепо.
Бальзам растекался по его плоским соскам, спускаясь к пупку и наполняя воздух ароматом сандалового масла. Одним быстрым движением Найджел перевернул ее на бок. Его благоухающая бальзамом кожа скользнула по ее телу. Она оказалась под ним, прижатая к белой шелковой простыне. Он вновь поцеловал ее, обхватив бедра и изо всех сил прижимая к себе.
– Боже мой, Фрэнсис, как я хочу тебя! Будь ты проклята!
«Дайте ему то, что он хочет, или мы все умрем!» Страшась промедления, она схватила гирлянду цветов и надела на него. Он удивленно отпрянул. Любовник, усыпанный алыми лепестками, принц-воин, бог созидания и разрушения. Ярко-красные цветы отражались в бесчисленных зеркалах, как будто вся комната была забрызгана кровью.
Смущенная и сгорающая от страсти, она распростерлась под ним. На нее сыпались алые лепестки.
– Я публичная женщина. И ничего больше. Доставь себе удовольствие, Найджел. Давай, я готова.
Он издал глухой стон, похожий на всхлип, и провел ладонями по ее скользкому от масла животу, сбрасывая алые цветы.
– Готова? Шлюхи всегда готовы. Ты именно это мне предлагаешь – путь к забвению? Проклятие! Проклятие!
Он обхватил ее талию, приподнял, а затем перекатился на спину и посадил ее на себя верхом. Ароматы масла и ладана окутывали их. Одной рукой он схватил прядь ее длинных волос и потянул назад, заставив ее выгнуть спину. В поисках опоры она вынуждена была упереться ладонями в его бедра, выставив вперед свои обнаженные груди. Бесчисленные зеркала отразили эту эротичную картину, напоминавшую изображения в древнем храме.
Его свободная рука – как будто он больше не управлял ею – двинулась вверх по телу Фрэнсис, скользнув между грудей и остановившись на шее. Он обхватил ее подбородок, затем прижал ладонь к горлу и погладил чувствительное место под ухом. Она выгнулась от наслаждения. В зеркалах миллионы рук ласкали миллионы обнаженных женщин, изнемогающих от желания.
Очень медленно его пальцы двинулись вниз, нежно пройдясь по груди, задержавшись на талии и опытными, уверенными движениями поглаживая бедра. Фрэнсис была совершенно беспомощна в его руках, открыта и беззащитна. Спина ее изогнулась, как натянутый лук. Он осторожно коснулся бока и ребер девушки, как будто ее тело было загадкой для него. Найджел удерживал ее за волосы, натягивая, как струну, звеневшую в его руках неистовой и безумной музыкой. Затем его ладонь обхватила грудь девушки, а большой палец погладил отвердевший сосок. Она вскрикнула. Все чувства ее обострились, и желание, подобно острой стреле, пронзило ее живот.
Он безжалостно теребил ее сосок, и музыка в ее теле становилась все неистовее. Она сглотнула, боясь раствориться в этом потоке страсти. Его возбужденная плоть мощно пульсировала под ней, нетерпеливая и жаждущая. Это уже не абстрактные представления, почерпнутые из рисунков, и не урок в гареме. Это реальность.
Набрав горсть цветов, он провел ими сверху вниз по ее животу, как будто двигался вслед за необузданными ощущениями, которые сам же будил в ней. Она беспомощно раздвинула бедра. Лепестки, подобно крошечным пальцам, ласкали ее нежную, трепещущую плоть. Дрожа и задыхаясь, она почувствовала, как его скользкая от бальзама рука коснулась средоточия ее желаний. Его пальцы погладили увлажнившееся лоно и скользнули внутрь. Он не узнает. Крови не будет. Она тренировала свое тело так, как это не делала ни одна английская девушка: верховая езда, энергичные танцы, йога. А на случай, если этого окажется недостаточно, в гареме обо всем позаботились.
С уверенностью отчаяния Фрэнсис высвободила свои волосы из его руки, наклонилась вперед и прижалась к его губам. Когда он ответил на ее поцелуй, она укусила его. Он выругался, но она запустила пальцы в его волосы и вновь вонзила зубы ему в шею.
– Капатадьита – шалость, – сказала она, прихватив зубами его нижнюю губу. Потом она отпустила его и лизнула, а затем укусила сильнее. – Джихвайодха – битва языков.
Он вновь, выругавшись, возбужденно рассмеялся, положил ладони на ее бедра и с неумолимой силой потянул ее тело вперед. Ее колени заскользили по шелковым простыням. Язык Найджела ласкал округлости ее грудей, а его напряженная, пульсирующая плоть прижималась к ее лону. Он несколько мгновений держал ее так, а она отчаянно пыталась заглушить рвущиеся из горла стоны. Затем он скользнул под нее, и его губы пришли на смену руке. Она услышала свое бурное дыхание – волны наслаждения распространялись от его языка, пугающие своей остротой и бросающие в жар.
99 
