218 
В нерешительности он пребывал только минуту. Значит, надо сменить пляжный наряд на более подходящую одежду. Значит, надо объяснить Рокки, что пикник придется отложить, и Рокки надуется — это как пить дать.
Ферди топнул ногой. Миг неукротимого раздражения. Почему так уж важно, чтобы Сейди немедленно узнала? Господи! Если у него новость и она когда-нибудь разнюхает, что он попридержал новость до понедельника… Это важно, раз связано с рекламными щитами и прочим.
Мадам Ласаль не будет в восторге.
Он сбросил красную тенниску и шорты и поспешил в спальню переодеваться.
Росс ощущал удивительный подъем. Дела идут на лад. Антракт вдали от Элейн пошел обоим на пользу, и теперь он чувствует родство душ, которое, ему кажется, пребудет всегда. Элейн — боец. А не бабенка из Беверли-Хиллз. Любит сорить деньгами и прожигать жизнь, но что-что, а это он знает точно: если понадобится, на нее он всегда может положиться.
Звонок Сейди, на время прервав событие, обоих привел в восторг.
— Передумала, — бурно радовалась Элейн. — Хочет вести твои дела.
Россу пришлось согласиться. К чему же еще призывать в свор особняк утром в субботу?
Он весело вел машину по бульвару Сансет, здоровый, загорелый, пятидесятилетний. В каждой карьере бывают свои взлеты и падения. Он идет на взлет, он ощущает положительные флюиды.
— Мать — проститутка! — Дек плюнул. — Шлюха. Мразь.
Он связал ее, угрожая пустить в ход нож. Крепко примотал к стулу.
Из страха, что ее ударят ножом, она не могла отбиваться. Еще с Тихуаны, со времен врача и злополучного аборта, она боялась крови. В некотором смысле это его вина — если он ее сын, как утверждает.
Маску грубо сорвали. Боль вернулась. И, может, пусть лучше смерть придет, так она истерзана. Кричать — единственное для нее облегчение. Со всех сторон — разные голоса.
— Заткни ее.
— Хочешь, чтобы все соседи в округе ее услышали?
— Отчего так долго?
— Попкой идет, черт возьми.
Снова маска. Ласковый шум в ушах, в носу и в горле, словно смерть зовет ее к себе.
Плывет… плывет…
Отчетливо — действительность.
Мальчик.
— Он не дышит.
— Господи!
— Сделай же что-нибудь, пока не поздно.
Шлепок.
Ничего.
— Не выкарабкается.
— Как бы не так. Нам деньги нужны.
Шлепок.
— Давай же, ублюдочек!
И плач.
Коротенькая передышка.
Удивительно — опять схватка. Она знает, это отходит детское место и скоро все кончится.
Она что было силы втянула в себя воздух, выдохнула в одном протяжном резком вопле, которому, казалось, не будет конца.
Грубоватые руки опять закрепили на лице маску, и еще раз она долгожданно забылась, потеряла сознание.
Когда проснулась, все было кончено. Она лежала в кровати, чистая и помытая, только тупая пульсирующая боль между ног напоминала ей о тяжком испытании. Норин Кэрролл стояла рядом с сестрой Питой. Обе улыбались. Два лица… одно некрасивое и доброе, другое — размалеванное и вульгарное.
— Неприятности твои позади, миленькая, — сказала Норин.
— Ага, не шляйся с кем попало и будешь здорова как бык, — засмеялась Нита.
Она погрузилась в сон.
Она старалась, чтобы голос оставался спокойным. Где-то она читала, что, когда имеешь дело с психом, важно держать себя в руках. И потом она же не какой-нибудь божий одуванчик, а Сейди Ласаль. В ее обществе даже взрослых мужчин подчас бросало в дрожь.
Она подумала о своей очень совершенной системе охраны.
На беду, система была отключена. Вот если б только дотянуться до кнопки «тревога»у кухонной двери, сигнал бедствия зазвенит тогда прямо в полиции.
Дек, бормоча себе под нос, расхаживал по кухне.
Может, попытаться разговорить его? Личное общение — еще один способ продержаться.
Если она и вправду его мать, что же еще может быть более личным? И если это в самом деле так, значит, Росс его отец. А как раз сейчас Росс едет к ней.
Дек перестал расхаживать, плюхнулся на пол и сел, прислонившись спиной к холодильнику.
— Здоровенный домина, — заметил он.
Он ей странно кого-то напоминал. Она не могла понять, кого.
У него ее глаза. Боже! Он напоминает ее, этот чудной, отвратительный незнакомец.
— Я говорю, здоровенный у тебя домина, — повторил он.
— Да. — Она поспешно согласилась.
— Джой бы здесь понравилось.
— Кто это — Джой?
— Моя невеста.
Она сделала усилие, чтобы ее голос звучал как можно естественнее и дружелюбнее.
218 
