92 
– Нет ничего более постоянного, чем что-то временное, дорогая. Это очень старая истина. Странно, что ты так удивленно смотришь на меня. Неужели ты думаешь, что я верю во все те сказки, которые вы мне в три голоса поете? Ты, отец, мама особенно старается! Перестань, хоть ты перестань! Я только начинаю свыкаться с мыслью, что стал инвалидом, а ты пытаешься снова и снова зародить во мне надежду. Это жестоко, Алиса!
– Жестоко? Как ты несправедлив!
– Ради бога, оставь высокие слова, – Молчанов обреченно махнул рукой. – Я не хочу вот таким попасть в нашу квартиру. Это обитель любви, а не…
– Не сдавайся так скоро, прошу тебя. Иначе у меня тоже не будет смысла жить дальше, – тихо произнесла Алиса.
– «Тоже»? Вот видишь, наконец ты сказала правду. Нет смысла…
– Не придирайся к словам.
– И не думал даже, – полусидя, опершись о высокие подушки, Гарик вдруг закрыл лицо руками. – Уходи, Алиса, уходи от меня навсегда, слышишь?
– Ты что говоришь?
– Ты молода, красива, должна быть счастлива. Я больше не смогу быть для тебя волшебником, а обузой – не хочу! – голос Молчанова срывался, он говорил, не открывая лица, словно стыдясь своих слов, самого себя. – Я дам тебе развод. Ты не останешься без средств: в твоем распоряжении окажется достаточно большая сумма, чтобы долгие годы ни о чем не беспокоиться. А за это время… Тебя нельзя не заметить, ты – сам свет… Только не мучай меня больше, я каждый день вижу, как ты играешь в беззаботную, несгибающуюся под тяжестью случившегося женщину. Это выше моих сил. Ты знаешь, как я люблю тебя. Я всегда любил только тебя. Оставь мне воспоминания о моей любви, а не о том, как ты возишься с беспомощным калекой.
Алиса подошла к кровати Гарика и встала на колени рядом. Она отняла его руки от лица, ласково провела кончиками пальцев по исхудавшему лицу.
– Глупый, какой ты все-таки глупый. И как я могла выйти замуж за такого человека? Ты думаешь, мне нужны долгие годы благополучия без тебя? Нет. Если ты скажешь, что разлюбил, – я уйду в тот же день, без выходного пособия, – она поцеловала его в прохладный лоб. В этот момент она искренне верила в каждое произнесенное слово. – Мы справимся с этим испытанием. Наверное, оно послано нам за то, что мы посчитали себя всесильными. Это наказание. Примем его достойно. Я уверена, что мы сможем.
– Я люблю тебя, Алька, – Гарик благодарно смотрел на жену.
– Я знаю, – тихо сказала Алиса и поцеловала его.
– Я скажу маме, чтобы перестала меня терроризировать: она говорит, что останется ухаживать за мной.
– А ты что?
– Я отвечаю, что у меня есть жена.
– Это верно. Жена, которая никогда не оставит своего мужа в беде.
– Мне кажется, что один твой голос способен излечить меня, – улыбаясь, заметил Гарик.
– Все может быть.
– Ты устала, под глазами черные круги.
– Ерунда.
– Прошу тебя, иди сегодня пораньше, отдохни. Вотвот придут родители – они не дадут мне скучать до самого сна. Я должен набраться энергии, чтобы выдержать очередную волну материнской заботы.
– Хорошо, я приду завтра сразу после завтрака, – Алиса поправила легкое одеяло, выровняла все складочки на нем, вспоминая, как в детстве изводила родителей этим: каждый вечер укладывалась в постель, педантично разглаживая любую неровность одеяла. Она успокаивалась только тогда, когда постель напоминала гладкий ледовый каток. Высоко поставив подушку, она ложилась, успев до сна несколько раз приоткрыть глаза, чтобы удостовериться в качестве своей работы.
– Спасибо, – сказал Гарик, когда его постель выглядела безукоризненно, а Алиса продолжала критически осматривать ее.
– Ну, пока. Позвони вечером, если будет настроение, – Гарик редко звонил по мобильному.
– Договорились, пока.
Алиса вышла из палаты, услышав мелодию своего телефона, требующего хозяйку на связь.
– Алло, – произнесла она.
– Родственники, – привычно произнес Слава.
– Спасибо, я уже выхожу из отделения, – усмехнулась Алиса, подумав, что сегодня они что-то рановато.
– Лето вот-вот закончится, – заметил Слава, подъезжая к дому.
– Да, планы были грандиозные, но имеем то, что имеем, – покусывая губы, ответила Алиса.
– Ничего, наверстаете. Еще поездите, позагораете, поплаваете, – обнадеживающе добавил Слава. – Приехали. Во сколько завтра?
– Как обычно. Может быть, я попробую сама сесть за руль. Ты уже устал, с утра до вечера на ногах. Невесты, наверное, твою работу недолюбливают, – улыбнулась Алиса.
92 
