очень нудно 
38 
— Да как-то не приходилось, — засмеялся Филип и стал подниматься на второй этаж.
Глядя на отца, прижимающего к себе дочь, Ноэль невольно подумала: кажется будто он всегда был частью нашей жизни. Но нет! Нельзя позволять себе такие мысли, иначе будет слишком заманчиво поддаться на его предложение.
— Я отключила телефон.
Филип уютно устроился в кресле, вытянув длинные ноги и неторопливо потягивая кофе. Его расслабленная ленивая поза составляла разительный контраст с нервозностью хозяйки дома.
— Хочешь уделить мне все свое внимание?
Это предположение сулило множество заманчивых возможностей, о которых он еще несколько недель назад не смел даже мечтать.
— Нет, хочу избежать разговора с мамой, — развеяла его радужные надежды Ноэль. — Сейчас о нас с тобой знает уже не только она, а вся округа. В наших краях новости разносятся мгновенно, словно лесной пожар, — с ожесточением добавила она. — Одно хорошо, не придется делать публичного сообщения.
— Приятно иметь дело с такой разумной и здравомыслящей особой.
Ноэль решила не обращать внимания на эту реплику.
— Так что, с тайной связью покончено? Его вкрадчивый тон вновь заставил Ноэль затрепетать от предвкушения. А проникновенный взгляд темных глубоких глаз, скользнувший по ее подрагивающим губам, подействовал почти завораживающе.
— Знаешь, я даже немного сожалею, что этот романтический период уже позади. Но не тревожься, — добавил Филип, — думаю, наши отношения все равно сохранят остроту.
— Ты так говоришь, — прошептала она, — . словно у нас какая-то официальная связь, чуть ли не помолвка, а не…
— А не безудержное влечение?
Приятно, конечно, было думать, что Филипа неудержимо влечет к ней, но приходилось признать правду.
— Перестань. Мы оба прекрасно знаем, что ты хочешь жениться на мне только ради Бетси. Так вот, теперь тебе ничто не мешает открыто признать Бетси своей дочерью. Что тебе еще нужно? — От волнения голос Ноэль сбился едва не на визг, но она ничего не могла с этим поделать. — Никто не сможет сказать, что ты бросил своего ребенка. Право же, заключить фиктивный брак — чересчур мелодраматический способ выказать свою заботу.
Сделав над собой героическое усилие, она приняла безмятежный вид и даже выдавила легкую светскую улыбку.
— Пойми наконец, я вовсе не стремлюсь выйти за тебя замуж… Надеюсь, теперь мы раз и навсегда покончили с этой дурацкой темой.
Похоже, Филипа не слишком впечатлила столь решительная отповедь. Я могу из сил выбиваться, а ему хоть бы хны, с раздражением подумала Ноэль.
— Ну почему ты настаиваешь на браке, — воскликнула она, не дождавшись ответа, — раз у нас нет ни одной мало-мальски веской причины для него? Представляешь, какая жизнь нас ждет?
Филип лишь пожал плечами. Да, вот уж человек, не привыкший к отказам! Он оказался куда настойчивее, чем Ноэль предполагала.
— А какие причины ты считаешь вескими? Любовь? — не сводя пристального взгляда с ее лица, спросил он.
Презрительная усмешка явно показывала: для него такая причина значимой вовсе не является.
— Я любила Роналда, — выпалила Ноэль. — И он тоже любил меня, когда мы поженились. Но потом… не знаю, так уж ли сильно я любила его в конце…
— Но он ведь не собирался бросать тебя ради той особы?
— Не собирался, — тихо согласилась она. — Во всяком случае, так он уверял.
По тону Ноэль было ясно, что она многое не договаривает, не желая чернить память о муже перед Филипом.
— Тогда почему же?..
— Зачем было ранить ее еще сильнее? — пробормотала Ноэль.
Даже самой себе она боялась признаться в ужасном подозрении, что смерть Роналда куда сильнее потрясла его любовницу, чем ее, жену. Не так уж хорошо это характеризовало последнюю.
— Я слышал, что твой муж был пьян, когда произошла автокатастрофа.
Увидев, как мгновенно побледнело лицо Ноэль, Филип пожалел о необдуманном заявлении. Но что сказано, то сказано.
— Ты не просто слышал! — обрушилась на него Ноэль. — О таких вещах люди обычно помалкивают. Ты расспрашивал и доискивался мельчайших подробностей!
— Информация — это власть, — заметил он, пожимая плечами.
И как только у него язык повернулся, подумала Ноэль, так спокойно признаться в собственном цинизме. Да как он смел копаться в моем прошлом!
— Может, и власть, но только не надо мной!
38 
