38 
– Подождите минутку, – начал он.
– Как бы тебе это понравилось? – перебила она. – Бобби Раш, сын Джерри. Как, звучит?
– Я вовсе не хотел вас задеть. Чарли засмеялся:
– Это что, соревнование, у кого папаша более знаменит? Да никому до этого нет дела.
– Тебе, как видно, есть, – сердито произнесла Джорданна.
– Ну все, успокойся, милая. – Чарли крепче обнял ее. – Было приятно встретиться с тобой, Бобби. Не забудь мне позвонить. Пойдем отсюда, детка.
Эрни не верилось, что Чарли уводит с собой его любимую девушку.
– Сегодня что, вечеринка? – с надеждой спросил он.
– Ничего такого, на что я мог бы пригласить тебя, Эрни.
– Мне заскочить к тебе позже?
– Нет.
– Глазам своим не верю, – промямлил Эрни, глядя, как они уходят.
– Что такое? – поинтересовался Бобби.
– Чарли и Джорданна.
– Она, конечно, слишком молода для него.
– Ничто не «слишком» для Чарли, – горько заметил Эрни, его губы дергались от злости.
– Она прекрасно выглядит, – заявил Бобби.
– Прекрасно выглядит и совсем сошла с ума, – кисло согласился Эрни. – Последнее, что ей нужно, – это Чарли.
– Бобби! – Появился Гэри, таща за собой симпатичную девчонку. – Думал, ты уже и не появишься. Ну, как прошел обед?
– Пытка. – Бобби отошел от Эрни. – Просто настоящая пытка.
Чарли жил на Миллер-Драйв, в огромном доме с парком, большим бассейном и профессиональным теннисным кортом. Джорданна настояла на том, чтобы ехать в своей машине – она любила загодя подготовить пути к отступлению, ей не нравилось оказаться в ловушке. Она ехала за «роллсом» Чарли в своем «порше».
– Это несколько не соответствует твоем имиджу, – сказала она, когда они вышли из автомобилей посередине огромного двора.
– Какому имиджу? – удивленно спросил он.
– Знаешь, ты нечто вроде голливудского дикаря. Я не чаяла увидеть тебя за рулем «роллса».
– Комфорт – это все, детка. Когда вырастешь, ты это поймешь.
– Да я уже вижу, – отозвалась она, когда они вошли в дом.
Две большие собаки выбежали навстречу хозяину: шоколадного цвета Лабрадор и черный доберман-пинчер.
– Испугалась? – спросил Чарли так, словно втайне на это надеялся.
– Я? – Недовольно фыркнула Джорданна. – Я ничего не боюсь. – Она наклонилась, приласкала собак, почесывая им за ушами.
– Знаешь что? Ты мне начинаешь нравиться все больше и больше. – Чарли провел ее в комнату, уютно и комфортабельно обставленную громадными коричневыми кожаными кушетками: разноцветные картины висели на каждой стене. Чарли отправился прямиком к бару, налил две большие порции «Джек Дэниелс, добавил льда.
– Ну, что скажешь? Не хочешь выкурить косячок?
– Как раз то, о чем я думала, – ответила Джорданна, только сейчас заметившая двух «Оскаров», мирно стоявших на книжной полке. – Меня здесь не было в 60-х, но я очень рада, что «травка» вернулась.
Он усмехнулся:
– Знаешь, детка, я помню 60-е и, насколько я могу судить, она никуда и не уходила. – Открыв серебряную шкатулку, он достал уже скрученную сигарету, затем, взяв спички, зажег ее, затянулся и передал ей.
– Первоклассная вещь. Наслаждайся!
– Я удивлена, – иронично заметила Джорданна. – Мне казалось, что ты должен курить всякую дрянь.
– Ха! Очень забавно.
Она глубоко затянулась и медленно выдохнула. Лучше накуриться до одури, чем нюхать кокаин, хотя, если бы он предложил кокаин, она, вероятно, тоже согласилась бы.
«Черт возьми, куда делись все мои правильные решения?»
– Хочешь осмотреть дом? – лениво спросил он.
– Обожаю путешествовать, – отозвалась она.
Он ласково прикоснулся к ее длинным черным волосам:
– Ты действительно мне нравишься.
– Я польщена, – пробормотала она, твердо решив не вести себя с ним как ошалевшая от счастья поклонница.
Он повел ее за руку по выгнутой лестнице в свою спальню, неприбранную комнату, большую часть которой занимала огромная круглая кровать, покрытая меховыми покрывалами.
– Роскошно, – признала она, несмотря на то, что в комнате был страшный беспорядок, на полу валялись разбросанные газеты, везде громоздились стопки журналов. – А музыка есть?
– Хочешь послушать?
– Для того и спросила.
Он открыл шкаф, где оказалось дорогостоящее стереоборудование. Нажал несколько кнопок – комнату затопили звуки Моцарта.
– Я не люблю классику, – произнесла она. Он снова коснулся ее волос.
38 
