очень нудно 
88 
— С кка-ким мужем? — заикаясь, переспросила Ника.
— С Николаем, — как само собой разумеющееся добавила Оксана. — И ты им не мешай. Я понимаю, ты с ним жила, но ведь у тебя детей нет от него? Ты, Ника, женщина интересная, найдешь себе другого мужчину. А Ингин телефон я тебе не дам, извини.
— Вы все придумываете! — зло возразила Ника. — Он не мог сойтись с ней! Она изменяла ему с его другом! Это низко! У нас нет детей, но у нас есть фирма!
Мы связаны общим бизнесом!
Ника что-то еще кричала тете Оксане. Не помнила, как оказалась на улице, как добралась до дома.
А дома, глядя пустыми глазами в экран телевизора, она вдруг вспомнила Игоря. «Это мне наказание за то, что я так поступила с ним», — подумала она. Ника вспомнила и перекошенное от гнева лицо мужа, и его злые слова, и его страшные предсказания, и ту месть, которую он ей придумал. Она кожей почувствовала чужую боль и чужое отчаяние. Но надежда все еще боязливо тлела в уголке сознания.
Последней каплей стало прибытие курьера из Питера. Курьер привез документы, заверенные нотариусом. В них черным по белому значилось, что Коля добровольно отказывается от руководства фирмой «Арго» в пользу Мироновой Вероники Сергеевны. Она вертела в руках бумажку, непонимающими глазами взирала на курьера.
Колин отказ от «Арго» выглядел как вызов, как насмешка, как издевательство. Вот, мол, я пользовался твоим кровом, вот тебе плата за приют, за ласку.
Возьми, мол, и не поминай лихом.
Ника закрылась дома и неделю не выходила из квартиры. Она не варила еду, не убиралась. Целыми днями спала и смотрела телевизор. Телефон она сначала хотела выбросить, но потом ограничилась тем, что отключила его. К концу недели к ней заявилась Соловьева. Вывалила перед лохматой и посеревшей за неделю начальницей кипу неоплаченных счетов и платежек. В нескольких словах обрисовала гибельное положение фирмы. А поверх бумаг положила и собственное заявление об уходе. Ника поднялась и увидела в зеркале свое загробное отражение. А ведь он знал, что так будет! Что фирма на грани банкротства, что она развалится сразу после его ухода! Поэтому он так легко расстался с «Арго»! Оставил ей одни долги.
И ему все равно! Все равно, что будет с ней, с фирмой. Ведь Инга позвала! Ника разозлилась. В эту минуту она ненавидела их всех — Колю, Ингу, тетю Оксану. Они разбили ее жизнь вдребезги! Уничтожили! Но она жива! И она чего-то стоит в этой жизни! И она не будет звать на помощь, прибегать к женским уловкам и хитростям! Она выстоит назло! Она еще покажет им всем!
Вера разобрала расческой спутанные волосы и уложила их в пучок на затылке, вытащила из шкафа черный брючный костюм, который теперь болтался на ней как на вешалке. Соловьева наблюдала за ней молча, с настороженным недоверием. Ника перечитала заявление бухгалтера, загадочно улыбаясь.
— В чем дело? — обиженно поинтересовалась Соловьева.
— Вы не правильно написали мои инициалы. Я не Н.С., a B.C. Мое полное имя Вероника. Но с сегодняшнего дня можете звать меня просто Верой. Ники больше нет. Она уехала в дальние страны. Навсегда! — И Вера расхохоталась, порвала заявление и подбросила обрывки кверху.
Теперь в «Арго» остались двое — она да Соловьева. Полгода дневали и ночевали на работе. И только спустя эти полгода она смогла себе позволить принять менеджера.
«Я выстою. Я смогу», — повторяла Вера свое заклинание, поднимаясь по утрам, чтобы ехать в «Арго».
Она вытягивала фирму и вытягивала себя. У нее не было отпусков, выходных. А праздников она стала бояться. Чтобы занять себя в праздники, она устроила у себя в гостиной мастерскую. Откуда-то из глубин памяти достала свое умение лепить кукол. Вечерами, чтобы заполнить день до отказа, она теперь сидела над белым гипсом, творя из мертвого живое. Под ее руками послушно возникало лицо, тонкая изящная ручка.
Она с азартом и любовью шила платья, сумочки, шляпки. Это занятие не было пустым времяпрепровождением. Куклы предназначались Юле. Когда они увидятся, Вера расскажет ей, что думала о дочери и мечтала о встрече. Доказательством тому эти куклы. Каждый сантиметр игрушки пропитан ее теплом, любовью и мыслями о дочери. Она называла себя Верой, поскольку единственное, что ей осталось, — вера. Вера в то, что Игорь смягчится и сумеет простить ее. Ведь должен он понять, что наказание слишком жестоко.
Она достаточно страдала. Она ошибалась. Но он должен понять, что девочка имеет право на любовь матери. И что жестоко лишить ее этого права по своей прихоти. Он должен понять!
88 
