Глава 7

Кабинет Доминика находился в небольшом домике рядом с театром. Сейчас Доминик стоял у окна и наблюдал за Молли и племянниками, тащившими на кухню пакеты с покупками.

Все трое весело хохотали и, несмотря на то что пакеты были явно не из легких, бежали наперегонки. Он вдруг почувствовал себя одиноким стареющим мужчиной. Вокруг кипит жизнь, а ему остается только подглядывать из окна.

Выбежав из кухни, Молли с детьми вернулись к машине за новыми пакетами. Ими было завалено все заднее сиденье, как это Малыша Тони не придавило? Миссис Джонни говорила, что племянники уехали в магазин, кажется, за зеленью?

Наверное, попали на распродажу арахисового масла и виноградного джема, подумал Доминик и потянулся к зазвонившему телефону.

Звонили по его личному номеру, известному только нескольким людям. Но этих «нескольких» становилось все больше и больше. Пора опять менять номер.

— Лонгстрит слушает, — он взял трубку радиотелефона и уселся в большое кожаное кресло за рабочим столом.

— Эге, Ник, что это ты делаешь в кабинете?

Доминик подпрыгнул в кресле и съежился.

— Э-э-э… Тони? Я буквально на минуту заглянул взять кое-что. Как это ты меня застал?

— Очень просто. Миссис Джонни врать так и не научилась. Мы же договорились, что ты не будешь сюда заходить.

— И что ты не будешь мне звонить. Ты сейчас должен мазать спину Элизабет кремом для загара и шептать ей на ушко разные глупости. Или я ошибаюсь?

— Так и было, пока мы не обнаружили на острове магазины. Никак не могу запомнить его название, а то я бы тебе сказал. Зато Элизабет теперь умеет спрашивать по-гречески: «Вы принимаете к оплате „Америкэн Экспресс“?»

— Повезло тебе, — улыбнулся Доминик.

— Не то слово. Тебе тоже повезло: Элизабет упрашивает меня остаться здесь еще на неделю. Можешь меня заранее поблагодарить.

Доминик уже открыл рот, чтобы сказать «спасибо», но удержался. Три недели смотреть, как Молли разгуливает по поместью в своих малюсеньких шортах? Захочет ли она остаться здесь еще на неделю, если он скажет ей, что она ему нужна? Нужна ли она ему?

— Элизабет сильно огорчилась, когда ты отказался? — произнес он, надеясь, что не слишком нагло игнорирует заботу брата о себе. — Хотя три недели или месяц — какая разница? Если ей и правда там так понравилось…

— Ник, признайся: ты сидишь на транквилизаторах, да? Ты что, в самом деле хочешь возиться с Лиззи и Малышом Тони еще месяц?

— При чем тут транквилизаторы? У нас все в порядке. Так и передай Элизабет.

В трубке долго молчали. Наконец Тони спросил:

— Ты закопал их в землю? Сослал в резервацию? Или замуровал в комнатах?

Доминик откинулся в кресле и положил ноги на стол.

— Тони, ты соображаешь, что говоришь? Это же твои дети.

— Потому и спрашиваю.

Доминик хмыкнул, опустил ноги и встал с кресла.

— Честно говоря, мне понадобилась помощь. — Он снова подошел к окну взглянуть, чем занимается Молли. — В основном ради Лиззи. Я подумал, ей пойдет на пользу женское общество.

Повисла пауза, после чего Тони завопил:

— Ты что, приволок туда очередную девицу? Черт, Ник, ты что, очумел? Это же мои дети!

— Тони, не сходи с ума, здесь нет никаких девиц. У меня никого нет. Тейлор теперь по ним специализируется.

— Ну, ладно, ладно, я погорячился. Но, между прочим, детьми должен был заниматься именно ты. А не спихивать их кому-то на руки.

Через лужайку по направлению к конюшне промчалась Молли, следом за ней — Малыш Тони и Лиззи. Все трое тащили пакеты просто нечеловеческих размеров. Своими длинными ногами Молли отмахивала гигантские шаги; через закрытое окно Доминик слышал, как весело она хохочет.

— Они с Молли очень поладили… Как закадычные друзья, понимаешь? Они… они вместе играют.

— А, так ты им нанял какую-нибудь девчонку постарше? Тогда ладно. Даже Элизабет понимает, что ты не можешь возиться с ними круглые сутки. Конечно, это твои родные племянники, умные, веселые, но три недели с утра до вечера… Ты уверен, что справишься?

— Еще как. — Доминик открыл окно и высунулся наружу, пытаясь разглядеть, что происходит за углом, возле конюшни. — Все отлично.

— И ты не работаешь?

Доминик отошел от окна и вернулся к столу.

— Нет, не работаю. Ты прав, отпуск мне просто необходим.

— Вот-вот, Ник, наконец-то ты это понял. Я знаю, ты думаешь, что работать надо на всю катушку, но в этом-то и проблема. Ты все делаешь на всю катушку. Ты не знаешь, что это такое — расслабиться, забить на все, плевать в потолок. Элизабет даже поспорила со мной на пять баксов, что ты уговоришь Тейлора репетировать, пока нас не будет.

  27