очень нудно 
35 
Но такой, без грима и драгоценностей, она показалась Патрику еще очаровательнее. Он посмотрел на ее пальцы, на которых теперь не было ни одного кольца, включая обручальное. То самое, которое заметил Патрик, когда Аманда перед операцией надевала резиновые перчатки.
Голубые глаза Патрика сразу же потеплели и радостно засветились.
— Значит, вы не замужем?
— Как вы сюда попали?
— А вы?
— Я? Странный вопрос! Извините, но это мой дом.
— Вы когда-нибудь были замужем? — с прежней настойчивостью продолжал допытываться Патрик.
Но он уже знал ответ на свой вопрос. Ведь если бы Аманда была замужем или хранила память об умершем супруге, то носила бы это кольцо всегда. Но сейчас его не было. Значит, оно — камуфляж, такой же, как и тщательно собранные в пучок волосы на затылке или огромные каблуки, подчеркивавшие высокий рост.
— Нет, я никогда не была замужем, — ответила Аманда, глядя прямо в глаза Патрику. — А кольцо надеваю исключительно для пациентов.
— Чтобы держать на расстоянии мужчин? Или избежать неловкости в отношениях между врачом и пациентом?
— И то и то.
Это было полуправдой. Скорее Аманда носила кольцо ради своих пациенток. Они чувствовали себя гораздо спокойнее, зная, что психиатру, дающему им мудрые советы, пришлось решать в жизни те же проблемы, пройти через те же страхи и мучения, которые выпали на их долю.
Это было нечестно, но ее советы помогали больным. Тем более что в компетентности доктора Аманды Прентис никто не сомневался. А главное, она обладала редким даром сказать каждому именно то, что ему в данный момент необходимо было услышать.
— Или же, — продолжал Патрик, — чтобы избежать неловкости в отношениях с коллегами?
Его голос звучал мягко, почти нежно. Но лицо, посеревшее от потери крови, оставалось холодным, как мрамор.
— Извините, Патрик, но это не так.
Патрик услышал искренность в ее виноватом тоне и увидел отчаяние в глазах.
— Выслушайте меня, Аманда. Я приехал, чтобы извиниться.
— Разве в этом есть необходимость?
— Пусть мое поведение и заслуживает презрения, но его можно понять. Последнее, однако, ни в коем случае не служит мне оправданием. Хотя в тот день перед вами был не я, Аманда. И смею надеяться, что сейчас вы видите совсем другого человека.
— Я это поняла.
Аманда подумала, что и сама сейчас другая. Она чувствует себя счастливее, независимее и уютнее в этой мешковатой одежде.
Правда, так было не всегда. Совсем недавно любая небрежность в одежде, пусть даже дома…
— А это кто? — прервал Патрик ее размышления, показав пальцем на пушистое дымчатое существо, прижавшееся к груди Аманды.
Он только делал вид, будто заинтересовался котенком, чтобы как-то отвлечь Аманду от грустных мыслей, которые та пыталась скрыть.
Ему это удалось. Аманда наклонила голову и прижалась щекой к мягкой теплой живой подушечке. Но Патрик заметил появившуюся на ее лице добрую улыбку.
— Его зовут Смоуки, — сказала она, нежно поглаживая котенка. — Мы вместе любовались заходом солнца.
— А также читали? — добавил Патрик, указывая взглядом на упавшую к ногам Аманды книгу, на обложке которой золотыми буквами было выведено «Голубая луна».
Аманда чуть подняла голову и, проследив за взглядом Патрика, утвердительно кивнула:
— Да, «Голубая луна».
— Вы читали другие его романы?
Вам нравится Грейдон Слейк? Или вас не очень увлекает однообразие его рассудительной эротики и описание доходящего до дикости насилия ?
— Да.
Она прочла все романы Слейка по нескольку раз. От некоторых страниц Аманда подолгу не могла оторваться. Ибо пока еще ничего не знала об интимных отношениях между мужчинами и женщинами. И не могла понять женщин, которые первыми, без страха и стеснения, прикасались к мужчинам. Да и мужчин, считавших подобные проявления чувств чуть ли не бесценным даром.
— Они приводят вас в смущение?
— Нет. Наоборот, я нахожу их успокаивающими. Ведь в них, как правило, добро торжествует над злом.
— А как вам «Голубая луна»?
— Первая глава меня просто захватила. Нечто подобное я чувствую, когда этот милый и теплый Смоуки мурлычет у меня на коленях.
— Сам Смоуки не очень любит читать?
— Увы, нет. Его вполне удовлетворяет возможность поспать на страницах. Не так ли, малыш?
— Я вижу, вы с ним большие друзья.
— Только приноравливаемся друг к другу, мы недавно живем вместе.
35 
