очень нудно 
63 
Вот и сейчас, после безобразной сцены на берегу, Патрик последовал за Джессом в лес. На их заветной полянке он и нашел брата.
Я виноват, Джесс! До сегодняшнего вечера я даже не догадывался о том, как ранят тебя мои упреки. Правда, прежде ты просто отмахивался от них и делал вид, будто тебе наплевать. Но теперь я вижу, что все гораздо сложнее! Ты считал и продолжаешь считать отношение к себе родителей предательством. Что ж, очень жаль! Но я не должен был тебя упрекать. А потому — виноват.
Это я виноват, Патрик! Но ты слишком многого хочешь. Ты всегда стремился убедить меня в том, что я на самом деле гораздо лучше, чем кажусь. И считал, что я не прав по отношению к родителям. Поверь мне, я пытался изменить это отношение. Но увы, безуспешно! Все мои попытки ни к чему не привели и принесли лишь разочарование. Для меня это больнее любого наказания. Прости, я виноват, Патрик!
Невысказанные слова витали в темноте под шумящими кронами сосен. Они были полны отчаянного желания проникнуть в страдающие сердца, но оба юноши молчали. И только после того, как где-то недалеко ухнула сова, Патрик заговорил:
— Я не хотел устраивать тебе публичную сцену, Джесс. Но поверь, не мог разрешить вести машину!
От меня не укрылась твоя беспомощность и даже отчаяние, Джесс. Как же я мог дать тебе сесть за руль в таком состоянии? Даже будь ты в тот момент абсолютно трезв, я бы все равно вмешался! О чем ты думал, перед тем как решил ехать ?
Думал о том, что я скверный человек. Всегда был таким. Но и сейчас не могу тебе в этом признаться! А зол был не на тебя. Не знаю, за кого ты теперь меня принимаешь, но…
— О чем я тогда думал? Да ни о чем! Во всяком случае — ни о чем серьезном. А если говорить откровенно, то обдумывал сказанное тобой. И решил еще раз попытаться наладить отношения с ними — я имею в виду родителей.
— Я тоже все время об этом думаю. О них и о тебе, Джесс. И отлично понимаю, что они оба — не лучшие родители, во всяком случае по отношению к тебе…
— Что?! — изумленно переспросил Джесс.
В душе его шевельнулась надежда. Неужели в этих сложных отношениях с родителями Патрик встал на его сторону? И это притом, что те обожали Патрика, а он сам тоже очень любил как Стюарта, так и Розмари! Но что-то подсказывало Джессу, что сейчас больше не надо ни о чем расспрашивать брата.
Патрик верит в тебя! Все еще верит. Не разрушай этой веры! Не говори ему правды! Не надо рассказывать о своем одиночестве, блуждании в темноте и растущем чувстве неполноценности!
Но что-то властно заставило Джесса признаться:
— Я не похож на тебя, Патрик.
— Ты — это ты, Джесс! Они же — твои родители, которые должны, но не хотят тебя понять. И, откровенно говоря, не думаю, чтобы когда-нибудь поняли.
А сердце Джесса твердило: «Пусть все это действительно так! Но нельзя терять надежды».
— Я еще раз попытаюсь, Патрик!
Да, я постараюсь с ними помириться! И эти попытки будут куда более упорными, нежели ты думаешь, Патрик! Причем они уже не будут причинять мне боль, как раньше…
Следующий день выдался солнечным и теплым. Свежий ветерок ласкал белые берега. Но в центре озера он вздымал высокие сердитые волны.
Оба праправнука Грейдона Уильямсона были искусными и опытными яхтсменами, а потому решили поспорить с ветром. На руле сидел Джесс, который решил нести вахту в этот первый радостный и счастливый день их примирения. Ему хотелось бороться с ураганным ветром, победить его и заставить смириться.
— Давай поменяемся! — предложил Патрик. — Разреши теперь мне сесть на руль.
Патрик поднялся со скамейки и встал во весь рост. Он не ожидал, что в этот момент Джесс изменит курс. Но тот уже положил руль направо. Резкий поворот яхты и сильнейший порыв ветра чуть было не выбросил Патрика за борт. Он покачнулся и сильно ударился головой о стрелу мачты, на которой крепился парус. Джесс вскочил и, бросив руль, хотел схватить брата за руки. Но тот, схватившись за висок, отступил на шаг.
— Патрик! — в ужасе воскликнул Джесс, увидев кровь на виске брата.
Лицо Патрика выражало одновременно изумление и страх. Очевидно, он подумал, что Джесс нарочно все это подстроил, и радостное чувство примирения с братом моментально сменилось ощущением смертельной вражды.
— Патрик! — неистово закричал Джесс.
Но Патрик отступил еще на шаг, закачался и свалился за борт. Джесс бросился за ним и, держась одной рукой за борт яхты, другой схватил брата за ворот пиджака. Однако Патрик вырвался и попытался ударить Джесса. Тот увернулся. Но Патрик вновь набросился на него. На мгновение оба погрузились в воду с головой. Но сейчас же снова оказались на поверхности. Патрик с каждым мгновением становился все более агрессивным и уже несколько раз чуть было не попал брату кулаком в лицо. Но Джесс, понимая, что Патрик уже не контролирует себя, пытался увертываться от ударов и одновременно старался не дать ему погрузиться в воду с головой, опасаясь, что в подобном состоянии тот может не выплыть. При этом Джесс не отвечал на удары брата, пытаясь таким образом успокоить его и дать возможность прийти в себя.
63 
