очень нудно 
92 
— Не расписывайся за двоих, — снимая кастрюлю с пельменями с огня, сказала Кира Сергеевна. — Наш гость без ума от тебя. Главное, чтобы и ты любила Ивана, а не голос и глаза его отца в нем.
Лита вздрогнула и взглянула на мать испуганно. Как тонко она все чувствует. От нее ничего не скроешь, да и зачем? Значит, ее тяга к Ивану может быть желанием вернуться в прошлое. Лита поймала себя на мысли, что ей всегда хочется закрыть глаза и слушать Ивана. Или смотреть в его глаза и молчать, погружаясь в затягивающую, словно вихрь, черноту. Господи, неужели она пытается найти в нем Георгия?
— Помоги мне, Лита. — Кира Сергеевна выложила пельмени в глубокое блюдо, щедро сдобрив их сливочным маслом. Лита закончила приготовление салата. — У тебя готово? Тогда пойдем.
В гостиной мужчины поставили стол на середину комнаты. Владимир Петрович по-хозяйски достал скатерть, приборы. После того, как он выиграл у Ивана, он почувствовал прилив сил. Противник попался не из легких. Но именно это и доставляло наибольшее наслаждение. Богданов заметил, что и Георгий Иванович был силен в шахматах.
— К сожалению, мы с ним не часто играли. Его день был всегда расписан по минутам. Но в редкие часы отдыха, когда мы встречались, он тоже доставлял мне удовольствие игрой.
— Да, отец все любил делать на «пять». Я хоть «четверку» получу? — засмеялся Иван.
— С плюсом, очень большим плюсом.
— Что у вас за арифметика? — спросила Кира Сергеевна, заходя в комнату.
— Считаем рейтинг, — коротко ответил Иван.
— Понятно. Папа выиграл, — улыбаясь, сказала Лита. — Ты как ребенок, ей-богу. Ваня, спасибо, что проиграл.
— Я не поддавался, — переглянувшись с Богдановым, заметил Иван.
— Не умаляйте моей победы, женщины!
— Прости, папа. К столу. — Лита жестом пригласила всех садиться. Кира Сергеевна села рядом с Иваном, Лита — поближе к отцу, но так ей было лучше видно Ивана. Он оказался напротив. Лита не хотела упускать его из виду ни на минуту. В ее голове постоянно возникала мысль, что завтра настанет гораздо быстрее, чем кажется. Оно настанет и умчит Ивана за дальние моря-океаны. Когда они еще встретятся? Может быть — никогда. Вернется человек домой, приступит к работе, уйдет в привычный образ жизни. Через несколько дней станет удивляться тому, что был сентиментальным, попав в город своего детства. Скорее всего, именно так и будет. А она останется со своими заботами, пытаясь забыть о том, что ее сердце было готово трепетать. В конце концов, все уйдет в воспоминания, которые она будет какое-то время воскрешать в памяти.
— О чем задумалась, дочка? — обратился к Лите отец.
— Да так, не подлежит обнародованию.
— Больше двух — мыслить вслух.
— Что ты, папа?! Совсем не стоит этого делать.
— Пошутил я, — улыбнулся Богданов. — «Любви приметы я не забыл, я ей служил в былые леты!» Лучше Баратынского не скажешь.
— Ну, что ты, Володя! — Кира Сергеевна с укором посмотрела на мужа.
Лита покраснела до корней волос, как говорят. Она сидела, едва справляясь с едой. А Владимир Петрович, кажется, и не понял, насколько попал в десятку. Иван тоже застыл с поднятой рюмкой коньяка. Он только собирался сказать тост, но слова Богданова лишили его дара речи. Он почувствовал себя провинившимся мальчиком, которого застали за неподобающим занятием. Иван посмотрел на Литу. Они обменялись улыбками.
— «Язык безмолвствует… одни мечты и грезы, И мука сладкая, и восхищения слезы — И взор впился в твои красы…», — произнес Мартов, многозначительно глядя на Аэлиту.
— Как хорошо, когда в доме читают стихи, — тихо сказала Кира Сергеевна. Она чуть было не добавила, что Георгий Иванович был в этом жанре непревзойденным. На любую мысль он мог ответить рифмой. Но, спохватившись, она решила, что это некстати — вспоминать именно сейчас о нем. Вот как получается: уже некстати. Кира Сергеевна заерзала на стуле, что не укрылось от внимательного взгляда Литы.
— Мама?
— Нет, ничего, милая, — сказала та и решила сменить тему. — Как вам Жорочка, Ваня? Забавный малыш, правда?
— Удивительный. Я привязался к нему. Вообще я — старый холостяк, не обремененный семейными узами. Но, честно говоря, посмотришь на такого малыша и внутри что-то заскребет. И самому захочется такого же своего.
— Ну, такого второго не будет! — засмеялась Кира Сергеевна.
— Значит, только такого, — сказал Иван и снова посмотрел на Литу.
Она сделала вид, что не расслышала последние слова. Сердце бешено колотилось. Единственное, о чем Лита мечтала — встать из-за стола и выйти на кухню. Благо, взглянув на часы, извинилась, найдя предлог.
92 
