94 
— Я говорю «нет», прости. — Слова Литы прозвучали резко. Она словно изгнала из себя всю чувственность, сентиментальность и стала недосягаемой. Иван нахмурился. — Пойми, я не могу так. Понимаю, что никто и ничто мне не мешает, но не могу.
— Перестань, скажи «да». Мы оба хотим этого больше всего на свете. Что заставляет тебя отказывать? — Мартов произнес это немного громче, чем полагалось при интимной беседе.
— Тише, ради бога, — приставила ладонь к его губам Лита. — Пойдем в комнату. Мы ставим себя в неловкое положение.
Когда они вернулись в гостиную, родители стояли на балконе и о чем-то разговаривали. Они не заметили прихода Ивана с Литой.
— Мне уже пора домой, — посмотрев на часы, сказала Мартова. — Попьем кофе и поедем, хорошо? Я отвезу тебя.
— Как скажешь. Честно говоря, я бы ушел прямо сейчас. Давай так и сделаем, — попросил Иван.
Лита окликнула маму и отца. Кира Сергеевна с улыбкой отодвинула гардину и зашла в комнату. Владимир Петрович — следом за нею.
— Нам уже пора, — сказала Лита.
— Куда вы спешите? Я ведь еще не приготовила кофе. Сейчас поджарю арахис. Иван, вы любите орешки с кофе? — засуетилась Богданова.
— Спасибо, я люблю все, что подают с таким гостеприимством, как у вас. — Иван улыбнулся. — Я благодарен Лите, что она привезла меня сюда. Я чувствовал себя как дома. Но нам действительно пора.
— Мне к Жорке, а Иван завтра улетает. Есть еще несколько неотложных дел, — добавила Лита. — Нет ничего хуже предотъездной суеты.
— Я привык. Частые командировки, в которые сам себя посылаю, перестали утомлять меня, — сказал Иван, надевая пиджак. — Спасибо за пельмени. Это классное дежурное блюдо. Спасибо за шахматы. Давно я не играл, признаюсь, с таким удовольствием. Последний раз это было три недели назад, а партнером был компьютер. Никакой собеседник, должен я Вам сказать.
— Спасибо и вам, — Владимир Петрович протянул руку на прощание. — Рад был познакомиться. Надеюсь, вы не последний раз в ***нске. заезжайте без формальностей. Всегда будем рады.
— Я хочу поцеловать вас, разрешите. — Иван немного наклонился, и Кира Сергеевна поцеловала его три раза, по обычаю. — Удачи вам, Ванечка.
Она так тепло и нежно произнесла это, что у Ивана стал комок в горле. Он едва кивнул и опустил глаза, чтобы никто не заметил, как они повлажнели.
— Пока, мамуля. — Лита поцеловала Киру Сергеевну. Потом чмокнула отца. — Не пропадай сутками на работе. Человеческий организм — машина, ее не надо слишком перегружать. Может не выдержать, понимаешь?
Владимир Петрович кивнул и приобнял Киру Сергеевну. Когда за гостями закрылась дверь, они переглянулись.
— Что ты скажешь обо все этом, Кира?
— Она любит в нем Георгия, — задумчиво ответила та и пошла на балкон, чтобы посмотреть, как отъезжает серебристый «мондео» дочери. — Он для нее словно призрак. Ничего не выйдет.
Кира Сергеевна успела увидеть, как машина плавно развернулась и после короткого сигнала, предназначавшегося ей и отцу, выехала со двора на дорогу. Лита почувствовала, что сегодня ей трудно за рулем, но виду не подавала. Еще несколько мгновений — и автомобиль затерялся среди потока машин.
— Когда я увижу тебя завтра? — спросил Иван, когда они подъехали к входу в гостиницу. — Самолет улетает в четыре часа.
— В половине третьего я буду в аэропорту, возле табло, — ответила Лита, не поворачивая головы. Она чувствовала на себе взгляд Ивана. — Я не опаздываю… Подниматься к тебе не стану. Извини меня.
— Не проси прощения. Не за что. Это я должен извиниться. Никогда не думал, что будет трудно расставаться с мачехой. — Иван пробовал шутить, но не получалось. — Мои мысли всегда были заняты работой, а сейчас я с ужасом думаю, что скоро должен вникать в дела фирмы. В моей голове только ты, в сердце только ты.
— Не надо, остановись. — Лита обхватила руль руками и положила на них голову. — Я заплачу. Я так часто плачу в последнее время. Я нарушаю свои обещания. Это больше всего гнетет меня. Мне хочется закрыть глаза, не отпускать тебя и слушать.
— Конечно, я так и знал, — усмехнулся Иван.
— Что ты? — Лита подняла голову, уловив новую интонацию в его голосе.
— Ты закрываешь глаза и слушаешь Его. Это его ты хочешь слышать! Главное, не открывать глаза. — Он глубоко дышал, пытаясь справиться с обидой, накатывающейся на него. — Я никогда не желал быть довеском к всемогущему отцу. Но его личность настолько впечатлила тебя, что даже через два года… Даже чувствуя пробуждение в своем сердце, ты ищешь в новом старое. Так не бывает, слышишь? Ты хочешь вернуть Его, а не получить меня!
94 
