Последние отзывы

  129  

— А как вам это удалось? — спросила Ханна. Она из осторожности избегала смотреть на Эмму. — Мир полон дурными связями, которые необходимо прерывать. Как вы решились?

— Знаете, когда отношения достаточно плохи, от тебя уже ничего не требуется. — Роз поглядела через дверной проем столовой в гостиную, где по стенам и потолку танцевали отблески и тени от свечей, отражавшиеся от высоких окон. — Я полагала, что должна была быть с ним много лет, даже всегда. Мы неплохо справлялись — всегда было о чем поговорить, мы во многом соглашались в том, что касалось воспитания детей, а когда они разъехались, то осталось еще много другого, что мы оба любили. Вдобавок я давала ему кучу идей для рекламных кампаний, и он был за это мне благодарен. Секс не был проблемой, потому что мы не занимались этим уже многие годы. Ему нравились очень молоденькие узкобедрые блондинки, а это определенно не мой тип.

И, знаете, когда ты занят чем-то, что тебе нравится — а я участвовала в скачках и управляла фермой, это самое любимое место в мире для меня — то дни как-то незаметно проходят и совсем не хочется говорить: «Я должна что-то изменить, потому что так жить ужасно». Ужасно не было. Но, конечно, и прекрасно тоже, черт возьми, прекрасно — с Джиной.

— Все гораздо веселей, когда мы вместе, — сказала Джина. — Все как-то имеет большее значение, когда мы вместе. — Она поглядела на Ханну, Эмму и Клер. — Мы обе привыкли к чувству, что у нас никого нет. Теперь с этим покончено. Мы больше не одиноки.

— Это так мило, сказала Эмма задумчиво.

— Существует столько разных видов любви, — сказала Ханна, — но только один из них непростителен — когда любовь фальшивая, открытая для жестокости, разных манипуляций.

Воцарилось молчание. Эмма уставилась в свою тарелку.

— Я вам завидую, — сказала Клер спокойно. Она встала и поцеловала Роз и Джину. — Я никогда не слышала лучшего описания взаимоотношений такого рода, о которых мечтают все. И я желаю вам счастья.

— Спасибо, — сказала Джина. — Спасибо тебе, спасибо. Я была уверена, что ты так скажешь, но, однако, ты понимаешь, было…

— Одно маленькое «но», — докончила Роз. — Спасибо, Клер. Спасибо, Эмма. Я знаю многих людей, которые не были бы так щедры.

— Это не важно, — сказала Джина. — Нас волнуете только вы. Я хочу сказать, конечно же, все узнают, это не тайна…

— Но мы не собираемся участвовать в парадах и во всем подобном, — вставила Роз. — Это наша частная жизнь и мы хотим, чтобы она такой и осталась.

— Просто. мы хотим, чтобы вы поняли, что мы чувствуем, — продолжала Джина, — и разделили это чувство с нами, прежде чем все остальные начнут комментировать.

. — Как Хейл, — сказала Роз. — Он будет просто в ужасе. Он воспримет это как пятно на своей репутации и (бог знает почему) на своей сексуальной репутации. За двадцать четыре часа он постарается оповестить всех, что всегда знал, что у меня что-то было не в порядке, и что он бросил бы меня давным-давно, но должен был держаться ради детей, потому что не хотел оставлять их под моим тлетворным влиянием.

— Откуда ты знаешь? — спросила Клер.

— Я слышала его разглагольствования на такую тему, — сказала она сухо, — о кое-каких наших знакомых в Нью-Йорке. Но с ними мы видеться не станем, так что это неважно. Я соскользнула с карусели очарования Квентина, так что наша социальная жизнь будет проходить в других местах, и я отослала все, что принадлежало Хейлу на ферме в Нью-Йорк. Это конец главы. Может быть, целой книги.

— Но и начало новой, — сказала Эмма. — Я и вправду за вас рада. Хотя Брикс ничего хорошего по этому поводу не скажет.

Они все удивленно воззрились на нее. Никогда раньше ничего плохого она о Бриксе не говорила.

— Это так? — спросила Ханна осторожно.

— Он не очень терпимый человек. — Эмма слушала саму себя в изумлении. Как она может — такое! — про Брикса? Но ей было приятно это делать: как будто она съезжала с горы, и все набирала скорость, и с каждым мгновением чувствовала себя все свободней. Где-то в глубине души она ощущала, что все еще принадлежит ему, но теперь ей казалось приятным мчаться вперед, все обрывая. — Он не может вынести, когда люди в чем-то серьезно отличаются от него, он думает, что они ненормальные, больные или еще что-нибудь, и не хочет с ними иметь никакого дела. И он не любит, когда люди с ним несогласны, старается заставить их замолчать, как будто они очевидно глупы.

— Значит, ты с ним всегда согласна? — спросила Ханна.

  129