134 
Открытую коробку со значками держал в руках завуч Кушнеренко, и Банов каждые несколько секунд вслепую лез туда рукой, чтобы взять следующий значок. Пальцы были уже исколоты. «Хоть бы быстрее это дело закончить!» — думал директор школы;
— Цымбалюк Виктор! — читал очередей учитель. — Цыганок Петр!
— Роберт Ройд!
Услышав знакомую фамилию, Банов поднял голову и посмотрел на шагающего к нему ученика. Роберт шел легко, на лице сияла улыбка. «Никакой бледности, здоровый парень», — подумал директор школы и сам улыбнулся. Правая рука снова полезла в картонную коробку. Зудящие исколотые пальцы взяли на этот раз два значка.
Мальчик удивленно посмотрел в глаза Банову, но тот кивнул, мол, все правильно, так и надо. А потом сильно пожал руку Роберту.
Настроение у Банова улучшилось, прибавилось бодрости, и он уже без всяких серых мыслей продолжал раздавать значки, забыв об исколотых пальцах, о своей усталости, о грядущих осенних ливнях.
Вскоре после окончания сбора урожая в Новых Палестинах выпал снег. Выпал он, как и положено первому снeгу, ночью, а наутро все жители человеческих коровников, не скрывая радости, выбежали во двор. Снег скрипел под ногами. Дети и взрослые бегали по нему, и от этой картинки, увиденной ангелом, возникло у бывшего небожителя ощущение неподдельного счастья. Тут же заметил он среди бегавших и радостно смеявшихся новопалестинян — и горбуна, и печника Захара, и всех детей — числом восьмерых. И самому захотелось побежать следом, закружиться рядом с остальными. Сделал ангел шаг, и еще один. И прислушался к вблшебному таинственному скрипу снега. Что-то было в этом звуке удивительно чистое, почти райское. И в самой его чистоте было что-то божественное, и удивился ангел: почему не выпадал при нем снег в Раю? Однако тут же нашлось объяснение, и остался ангел этим объяснением самоудовлетворен. Снег ведь был признаком холода, а в Раю всегда было тепло, и одежды носились там легкие, и цветы цвели постоянно, и зелень окружала всех, не то, что тут, посреди внезапно наступившей хоть и красивой, но мертвоватой зимы.
— Эй, ангел! — прокричал кто-то из бегавших. — Давай к нам!
Ангел улыбнулся и побежал к радующимся людям, выискивая среди них взглядом Катю. Нашел, подбежал.
— А, ангелочек! — улыбнулась она. — С первым снегом тебя!
И холодными алыми губками учительница чмокнула его в щеку.
Ангел замер, а Катя, увидев вдруг рабочих, волочивших веревкой со стороны сараев вереницу деревянных салазок, побежала к ним, на ходу крича: «Чур я первая! Я — первая!» Набегавшись вдоволь, жители Новых Палестин выстроились в очередь и, разобрав салазки, понеслись на них вниз с холма с радостными криками, охами и ахами. И действительно, первой полетела вниз на салазках учительница Катя, смеясь и выкрикивая что-то радостное.
Салазок плотники-строители сделали много, штук двадцать, однако, конечно же, на всех не хватало и остальные новопалестиняне терпеливо ждали на вершине холма своей очереди прокатиться с ветерком.
Дождался своей очереди и ангел, и первый раз в своей жизни полетел он вниз по накатанному полозьями спуску.
Зазвенело вдруг в морозном воздухе било, и все оглянулись на главный коровник. Там, держа тяжелый молот в руке, стояла повариха Клава.
— Завтрак остывает! — крикнула она, подождав, пока не затихнул рельс.
В главном коровнике топились все три печки. Было тепло, но тускло — керосиновые лампочки освещали больше самих себя, чем накрытые деревянные столы, выставленные посередине.
Каждый сел к столу со своей глиняной миской. Разнесли горячую пшенную кашу. Хлопнула дверь во двор, и тут же в коровнике приятно запахло копченым мясом. Это Захар с двумя красноармейцами принес закопченную целиком свинью. Тушу положили на лавку и тут же начали кромсать, передавая отрезанные Kyoto к столам.
Ангел сидел рядом с Архипкой-Степаном и горбуном.
Архипка-Степан был чем-то удручен. Он сидел неподвижно, уткнувшись взглядом в миску с кашей.
— Эй, счетовод, — повернулся один из красноармейцев к горбуну. — Твоя скоро рожать будет? Да?
— Ага, — промычал, жуя мясо, горбун.
— Моя тоже, — сказал красноармеец, широко улыбаясь.
Ангел тяжело вздохнул.
Архипка-Степан посмотрел на него пристально и снова опустил свой взгляд на кашу.
После завтрака жители Новых Палестин разбрелись кто куда, но большей частью повыходили снова на заснеженный двор.
134 
