4 
Внимательным взглядом он охватил волну ее густых золотистых волос, рассыпанных по плечам и спине, покрытое нежным загаром лицо и стройную, с округлыми очертаниями фигуру. Казалось, она совсем не пользуется косметикой, так естественно и свежо выглядел румянец на щеках.
Он растерянно заморгал и отер рукой пот со лба.
— Вы… почтальон?.. — спросил он, заметив письма и журналы в ее руках. — Вы почтальонша… фу ты, почтовый работник?
Эта его растерянность, мгновенно располагающая к себе, глубоко тронула Джин.
— И то, и другое, и третье, — улыбнулась она, — Все правильно.
Молодой человек повернулся спиной, чтобы спуститься по приставной лестнице с крыши.
— Не спускайтесь! — воскликнула она. — Я просто хотела поздороваться. Я могу оставить почту внизу.
Но он уже спускался, а мускулы его икр и бедер напрягались на каждой перекладине. Да. Трейси была права: сосед особенный.
Оказавшись, наконец, на земле, он протянул ей руку.
— Майкл Йетс.
Он оказался высок. Даже босиком он возвышался над ней, по крайней мере, на восемь дюймов. Его рукопожатие было теплым и крепким.
— Вирджиния Хьюстон, почтальон вашего квартала.
Она показала взглядом на свою грудь с официальным значком, нашитым на кармане. Но тут же осознала, что это вышло чуть-чуть лекомысленно.
— Вирджиния! — Он повторил нараспев это имя и решил, что оно очень подходит к ее слегка вздернутому носику и шаловливой улыбке феи.
— Так вы в самом деле купили этот дом?
— Да. Знаете, я никогда не встречал раньше женщин-почтальонов.
— Я не единственная в Соединенных Штатах. А вы что же, собираетесь отремонтировать этот дом?
— Хочу попытаться. А вы устроились временно, на лето?
Она покачала головой.
— Нет, я штатный почтальон. Просто была в отпуске последние две недели, поэтому вы меня не видели. А ведь, наверное, трудно обновить такой старый дом.
— Это я уже почувствовал. А давно вы работаете?
Джин не выдержала и слегка рассмеялась:
— Вы говорите так, словно сочувствуете мне.
— Нет, нет, я ничего такого не имел в виду, — ответил он поспешно искренним тоном.
— Десять месяцев. С прошлой осени.
— И вам нравится?
Она обвела глазами окружающий ландшафт и вдохнула ароматный утренний воздух.
— В такой денек, как сегодня, кому не понравится? — И перевела взгляд на крышу. — Я вижу, вы тоже решили воспользоваться погодой.
Он проследил за ее взглядом. Гораздо приятнее было смотреть на девушку, чем на стропила и кровельный шифер. Глаза у нее были светло-карие, и в них блестели какие-то крохотные искорки, которые невозможно описать.
— Я подумал, что нужно сначала починить крышу, а то, все развалится, когда пойдут дожди. Здесь ведь бывают дожди, не так ли?
— Конечно. И почтальону в такие дни нелегко.
— Что, очень сыро?
— Под дождем не очень приятно развозить почту.
— А вы… вы хорошенькая, — вдруг сказал он.
Джин покраснела, сделавшись от этого еще моложе, хотя ей невозможно было дать больше двадцати двух — двадцати трех лет.
— Спасибо, — сказала она, удивляясь, с чего это так вдруг застеснялась. И чтобы отплатить ему той же монетой, добавила: — А вы тоже симпатичный. Об этом все вокруг говорят.
К ее крайнему изумлению, Майкл тоже залился краской, что получилось и по-мальчишески мило, и одновременно по-мужски обаятельно. Что-то в нем есть определенно привлекательное, решила она. Он улыбнулся, обнажив крепкие белые зубы, и улыбка вышла какая-то странная: уголки губ не поднялись у него вверх, а опустились вниз.
— Странно… — пробормотала она, как это у вас получается.
— Что?
— Ваша улыбка. Она…
— Перевернутая? Мне это уже говорили.
— Но вы улыбаетесь…
— О да, несколько оригинально. Но, мне кажется, и вы довольно оригинальная особа.
Джин широко раскрыла глаза:
— Извините, но я не стремлюсь быть оригинальной…
— Я хотел сказать, живая и непосредственная. Вам это идет. Вы очаровательны.
— Ну, этот разговор ни к чему. Я и так отрываю вас от работы.
— Мне же нужен перерыв.
— В таком случае, мне самой пора работать. Если почту приходится разносить в дождь и слякоть, то тем более ее надо разносить, когда хорошая погода.
— Может, задержитесь и выпьете чего-нибудь холодненького?
Губы у нее и вправду пересохли, но позволить себе этого она не могла.
4 
