очень нудно 
102 
– Держи себя в руках, – сурово приказала Сван. – Иначе ей будет только хуже.
Я посмотрела на Матильду, и страх сжал мне горло.
– Что случилось? Ведь я навещала вас утром, и было все в порядке…
– Исследования показали, что у нее плохо с сердцем. Ей назначили новые препараты.
Карен неловко приблизилась к кровати Матильды.
– Бабушка! – позвала она.
Матильда зашевелилась под одеялом, открыла глаза и еле слышно застонала. Карен присела на постель. Матильда протянула к ней дрожащие руки, они обнялись.
Я неловко, двигаясь как автомат, подошла к креслу у кровати Сван. Когда наши глаза встретились, я наклонилась к ней и с горечью прошептала:
– Мне все известно о гостинице Ракелоу и об увольнении Леона.
Лицо Сван оставалось непроницаемым, только в глазах промелькнула усмешка. Она взяла подушку, которую обычно подкладывала под локоть, бросила ее мне и негромко, насмешливо поинтересовалась:
– Очень хочется удавить меня, правда?
– Да.
Ее веселость мигом исчезла – очевидно, она подумала о том же, что и я. Рядом с нами Карен и Матильда все еще обнимали друг друга и всхлипывали, а нам со Сван не суждено было плакать в объятиях друг друга…
– Я сделаю все, что вы хотите, только не впутывайте остальных, – прошептала я.
Она посмотрела на меня с мрачным торжеством и кивнула.
* * *
У мотеля на окраине города к вечеру собралась целая толпа.
– Держитесь подальше от окон, – приказал Эли матери и Белл. – Мы не знаем этих людей. Возможно, они считают, что это мы виноваты в болезни Сван и Матильды. Я вас предупреждал, что такое может произойти.
Он вышел из простого одноэтажного здания на просторную стоянку, заставленную старыми автомобилями, побитыми трейлерами и ржавыми мотоциклами. Перед ним стояли грубые на вид мужчины и коренастые женщины – к нему пришли каменотесы и их жены.
Из толпы вышел Леон.
– Мы принесли тебе кое-что, – сказал он. – Мы хотим, чтобы ты отвез это на могилу своего отца в Теннесси.
Эли вздохнул с облегчением и позвал мать и сестру. Люди расступились, и они увидели небольшой мраморный памятник с очень красиво вырезанной надписью:
«Джаспер Уэйд. Муж, отец, каменотес.
Покойся в мире. Справедливость восторжествовала».
– Мы вырезали эти слова от всего сердца, – сказал Леон. – А ты сделай так, чтобы они стали правдой.
Глава 17
Когда на следующее утро мы с Карен, навестив наших бабушек, появились в вестибюле больницы, на нас воззрились две женщины из регистратуры.
– Кэра Ноланд! – хором воскликнули они и торопливо подошли к нам. – Мы так любим смотреть ваш сериал! Ваша бабушка так гордится вами.
Я смотрела, как Карен, мило улыбаясь, дает автографы, и чувствовала, что тоже горжусь ею.
– Неужели бабушка говорит обо мне? – спросила она, когда мы оказались на улице.
Я кивнула головой:
– Конечно. Матильда не пропускает ни одной серии. Я сама видела, как люди останавливали ее на улице, чтобы обсудить поведение твоей героини. Ей нравится рассказывать о тебе.
Мы сели в Саду размышлений на мраморную скамью в окружении цветущих азалий. Мраморная табличка сообщала, что этот сад – дар «Мраморной компании Хардигри». Карен поерзала немного, устраиваясь поудобнее, и тяжело вздохнула.
– Я разорвала контракт, – призналась она. – Сказала моему агенту, что больше сниматься не буду. Но сериал будет жить дальше. Они уже нашли мне замену. – Карен пожала плечами. – Так что мне недолго оставаться знаменитостью.
Я удивленно взглянула на нее:
– Почему ты решила все бросить?
– Я беременна.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы переварить эту информацию.
Я помолчала немного, потом спросила:
– И какой у тебя срок?
– Два месяца.
– Ты любишь отца ребенка?
– Нет. Кстати, он ясно дал мне понять, что не желает быть отцом. Просто и ясно. Он настоящая дрянь.
– Я его знаю?
– Нет, если только ты не стала поклонницей гангстерского рэпа.
– Господи, Карен, что с тобой случилось?
Карен не поднимала глаз от мраморной дорожки у нас под ногами.
– Наверное, я искала любовь в неподходящих местах. И вот что из этого вышло. Я заработала деньги. Я отлично выгляжу. Я могу встречаться с белыми и с черными, с джентльменами и с бандитами. Видишь ли, у меня всегда большой выбор. Но мне так и не удалось найти того, кто бы стоил любви, какого бы цвета ни была у него кожа. – Ее лицо застыло, она закусила губу и отвернулась. – Но теперь я стану матерью, и в моей жизни наконец появится смысл.
102 
