42 
– Если бы мне пришло в голову разболтать конфиденциальные подробности о пациенте, против меня возбудили бы судебное дело. От работы я была бы отстранена, а может, даже лишена лицензии. В медицине это называется соблюдением профессиональной этики. Каждый человек по закону имеет право на личную жизнь. Однако вы, журналисты, вообразили, что можете внести поправку в этот закон! Вы готовы на все, лишь бы повысить рейтинг программы! Давайте, мол, посмотрим, как доктор поведет себя в передаче национального телевидения! И тогда узнаем, действительно ли у Королевы Сердец нет сердца! Это мерзко! Я, черт возьми, не заслуживаю ничего подобного!
– Я не хотел ничего подобного.
– Да что вы? Тогда зачем же вы это подстроили?
– Я этого не делал.
– Не верю. Это был репортер с вашего канала.
– Из местного отделения, а не из этой студии, – поправил ее Джеффри.
– Как удобно! Достаточно далеко, чтобы не раздувать пламя, но довольно близко, чтобы повысить рейтинг!
– Вчера вечером вы терпимо, даже умно подсмеивались над журналистами, и в этом был своеобразный шарм. Однако сейчас, доктор, вы ставите под сомнение мой профессионализм, а это уже недопустимо.
– Недопустимо? – переспросила Дайана. – Вы хотите сказать, что ваш профессионализм вне критики?
– Как и ваша врачебная этика. Кстати, бумаги на развод уже с утра были в суде. Так что судебные репортеры с местной станции знали об этом часам к десяти.
– И вы хотите сказать, что их никто не подтолкнул?
– Только не я.
– Возможно, эту пакость сделал кто-то из ваших знакомых?
Джеффри сдержал обещание и не чувствовал себя виноватым. И теперь она обвиняет его в утечке информации. Но она его обвиняет!
– Я не в ответе за ваш развод, доктор Шеферд. – Джеффри помолчал, а его синие глаза сказали ей: «Ты сама во всем виновата». – Как не отвечаю и за то, что эта информация просочилась в прессу. Ищите другой источник. Это вполне мог быть ваш муж или один из его друзей.
Она поняла, кого он имеет в виду под друзьями – женщину, разумеется.
Дайана не сводила сверкающих от ярости глаз с Джеффри. А может, в них сверкали слезы? Знак того, что и лед может таять? Джеффри уже было решил извиниться перед ней, он должен был это сделать, но…
– Я повторяю, мистер Лоуренс, – отчеканила Дайана, – вы – мерзавец.
С этими словами она вылетела из его кабинета. Коробка с искусственным сердцем так и осталась на его столе. Он отправит коробку с курьером. А вот пошлет ли записку? С дюжиной красных роз и извинениями? Сегодня Дайана просто вне себя, но он-то помнил, какой она была вчера…
Она прибежала к нему, гонимая болью. Он понимал это, но не мог ее простить. Может быть, потом, придя в себя, Дайана поймет, как оскорбила его.
И Джеффри решил отправить ей «сердце» без записки. Он отнюдь не гордился тем, что потерял над собой контроль, но, в конце концов, его профессионализм значил для него не меньше, чем для нее ее врачебная этика.
Потому что мы так похожи?
Нет! Он сразу отбросил эту мысль.
Впрочем, это было уже не важно. Скорее всего он больше никогда не увидит Дайану Шеферд. Джеффри уже знал, что она не придет на обед к Спенсерам в субботу вечером. Похоже, и Чейза там не увидят. Однако Чейз имел общие дела с Пейдж, поэтому на званые обеды в Сомерсет, вероятно, будут звать именно Чейза, а не его бывшую жену.
Итак, возможно, Джеффри никогда больше не увидит Дайану. Это отлично, потому что у него не было ни малейшего желания еще раз встречаться с этой женщиной.
Глава 8
– Ой! Молнию заело. Поможешь застегнуть?
– Ты просишь меня одеть тебя? – Подвинувшись к жене, Джеффри поцеловал ее голые плечи. – Раздеть тебя я могу в одну секунду, а вот помогать скрыть под складками одежды это совершенное тело… Не знаю…
Повернувшись к нему, Джулия нежно поцеловала мужа в губы. Она была так счастлива, вспоминая этот чудесный день. Джеффри ходил на первое занятие Мерри верховой ездой, внимательно (да-да!) наблюдал за девочкой и подбадривал Мерри и Аманду. Причем не казался при этом ни усталым, ни раздраженным…
– Спасибо тебе за это утро, Джеффри, – прошептала Джулия, когда ее мягкие губы коснулись его губ. – Для Мерри твое присутствие очень много значило.
Джулия не заметила, как сдвинулись брови на красивом лице ее мужа, потому что в это мгновение он отвечал на ее поцелуй.
Джеффри ходил в конюшню, потому что этого хотела Джулия. Он и представить себе не мог, что его присутствие имеет какое-то значение для все еще малознакомой ему золотоволосой девочки. Потому что Мерри по-прежнему робела и стеснялась его.
42 
