очень нудно 
29 
– Какая полянка в лесу? – спросил Итан.
– Какая? А, одно из ее местечек; Мэриан говорила ей не ходить туда, но она все равно ходила. Анна всегда делала, что хотела. Конечно, это замечательная девочка и способна позаботиться о себе, но она ни к кому не привязывается. Никто никогда не принуждал ее, ты знаешь, никто не заставлял ее делать то, что ей не хотелось.
Итан нахмурился. Насколько хорошо он знал Анну? Ей пятнадцать, ему шестьдесят семь. Она – школьница, жизнь которой еще только начинается, его же жизнь подходит к концу, он уже строит планы отойти от руководства созданной им компании и проводить больше времени в своем горном раю. Насколько хорошо он мог знать ее? Итан восхищался умом и стойкостью внучки, радовался ее острому язычку, но насколько хорошо понимал девочку.
Винс продолжал все более уверенным голосом.
– Я не хотел говорить этого, надеялся избежать этого – это не те вещи, которые хотелось бы говорить о молоденькой девушке, особенно, в своей собственной семье – но, зная ее так хорошо, как мы знаем, почему мы считаем, что Анна до сих пор невинна, или была невинна когда-то? Откуда мы знаем, что она делает, с кем встречается, когда убегает после ужина, или на уик-эндах? Я не говорю, что это плохая девочка – я ее никогда не ругал; она моя племянница и милый ребенок, и я очень беспокоюсь о ней, но сейчас вокруг бегает столько безнадзорных детей, и, наверное, девочка слишком близко сошлась с кем-то из них. Я бы мог поспорить, что Анна забеременела и запаниковала, стала искать, кого можно обвинить... и по какой-то причине выбрала меня. Я не говорю, что дело обстояло именно так, разумеется, откуда мы знаем в точности, что случилось, ведь она даже не поговорила с нами, когда все мы просили об этом? – но из-за всех этих диких детей вокруг в наши дни это предположение может быть таким же верным, как другие. Мне очень жаль, папа, открывать тебе истину, я так расстроен, что она обвинила меня. Я пытался помочь ей, направить по нужному пути, проявить к ней дружеские чувства, и вот что я получил. Черт побери, я не заслуживаю этого! Мне кажется, она думала, что я помогу ей выпутаться из этой ситуации; а может быть, воображала, что я какой-нибудь лопух, если отнесся к ней по-хорошему. И долгое время играла на симпатиях окружающих...
– Все, хватит! – Итан поднялся, его лицо потемнело, дыхание было хриплым, наконец, его охватил гнев, который он должен был почувствовать вчера вечером, слушая Анну. – Я видел ее лицо! Ей было трудно, она переживала тяжелые времена, и это была правда! Ты можешь лить свою грязь, но я понимаю ее лучше, чем ты думаешь. Ты воспользовался ею, использовал ее, потому что она была юной и слабой. Ты любишь слабых людей; поэтому и выбрал Чарльза из всех нас, чтобы привязать к себе. Ты используешь людей, Винс, и всегда это делал. Ты думаешь, я слепой и не вижу, что ты делаешь? Ты пользуешься семьей, пользуешься людьми компании. Ты умный и хитрый, всегда берешь готовенькое, и мне стыдно сказать, что я смотрел сквозь пальцы на многие твои обманы, потому что дела у нас шли хорошо, компания процветала. Думаю, тому виной моя жадность; я позволил тебе продолжать обделывать твои делишки, чтобы делать для нас деньги. Но ты воспользовался Анной! Быть таким извращенным, таким ненормальным, таким злобным, чтобы соблазнить это бедное беспомощное дитя и потом принуждал ее... принимать тебя... чтобы... Как долго? Как долго ты... Хорошо! – рыкнул он, видя, что Винс вскочил и направился к двери. – Убирайся отсюда! С глаз моих долой, вон из моего дома, из моей компании!
Винс резко остановился и обернулся. Взгляд его был растерянным.
– Что?
? Вон из моей компании! Я не желаю, чтобы ты был в ней Это семейная компания, а я хочу, чтобы ты убрался из семьи. Ты опозорил нас. Я не хочу снова видеть твою елейную физиономию! – Итан почувствовал, что слезы застилают глаза, такую боль он испытывал от того что ему пришлось сделать. – Мужчина должен смотреть на своих сыновей и знать их, радоваться им, называть своими друзьями и партнерами. Я тебя больше не признаю, – голос его дрогнул. – Меня тошнит от тебя.
Винс увидел, как поникли плечи отца.
? Папа, – голос его был сдавленным, но осторожным. ? Ты ведь так не думаешь. И даже не знаешь, говорила ли она правду; но почему-то почувствовал это. Ты доверяешься своим чувствам, как и я об этом ты не подумал? А я знаю, что не сделал ничего плохого. Но хватит спорить с тобой об этом; вообще, я думаю, нам лучше ни о чем не спорить. Слишком многое поставлено у нас на карту. А как насчет Тамарака, папа? Я думал, что это твоя мечта, как и моя; нельзя подвергать риску это дело из-за одной девочки. Нам еще многое предстоит сделать там, разве это не важнее, чем какой-то человек? – он подождал, но Итан молчал. – Папа, давай забудем всю эту чепуху. Мы забудем все, что наговорили сегодня. Мы найдем Анну, вернем ее назад и с нею все будет отлично; мы все ей поможем и забудем про этот случай.
29 
