Глава 28

— Он очень ее любит, — негромко промолвила Бесс Чандлер, обращаясь к Лоренсу. Во время их перелета из Манхэттена в Бостон Лукас успел рассказать все, известное ему, о давнем разрыве между матерью и дочерью и его причине.

И Лоренсу не потребовалось много времени, чтобы составить довольно подробный портрет женщины по имени Бесс Чандлер. Это было описание ее человеческой сути. Наверняка она окажется тщеславной, недалекой пустышкой, скорее всего истеричной и плаксивой. Сознает ли Бесс то зло, что причинила собственному ребенку? Лоренс сильно в этом сомневался. Впрочем, даже если и сознает, то скорее всего легко находит себе оправдание и не особо переживает из-за Гален.

Но едва они с Лукасом переступили порог палаты, в которой лежала Гален, Лоренсу пришлось признать, что его предварительная оценка Бесс Чандлер оказалась ни на что не годной. Она сидела возле кровати дочери, не выпуская ее руки, и никуда не собиралась уходить, потому как хотела быть с ней рядом.

Однако стоило появиться Лукасу, как Бесс без разговоров уступила ему место возле кровати своей дочери. С выражением благодарности, с трогательно искренним облегчением и без единого слова упрека. Она задержалась, в дверях, все еще не желая уходить, пока не удостоверилась, что не имеет права вмешиваться, и, хотя никто ее об этом не просил, сочла своим долгом оставить их наедине.

Тихо прикрыв дверь, Бесс вышла в комнату для посетителей, где ее и нашел Лоренс. Она рассеянно смотрела в окно, глубоко задумавшись и явно не обращая на него внимания.

В отличие от самого Лоренса Бесс стала для него полной неожиданностью. Насколько он мог судить, ей было немногим за сорок — чуть-чуть младше его. И смотрелась она как вполне современная женщина. Подтянутая, подвижная, излучавшая волю и энергию, которых вполне могло бы хватить еще на пятьдесят лет полнокровной, деятельной жизни. Аккуратно уложенные коротко подстриженные волосы были выкрашены в серо-серебристый цвет и слегка отдавали рыжиной. В уголках ярко-синих глаз залегли едва заметные морщинки. От смеха? Не исключено. Хотя сейчас они стали видны в тот момент, когда Бесс прищурилась, глядя на зимнее солнце. Но они наверняка появляются и тогда, когда она смеется. И внезапно Лоренс представил себе, как должен звучать этот смех и кто на самом деле эта женщина, Бесс Чандлер…

Он увидел словно наяву, как она пробирается сквозь лесную чащу во главе девчонок-скаутов и не устает обращать их внимание на все маленькие чудеса, встречающиеся по пути. А потом, когда под ее присмотром отряд устроится на стоянке и наестся до отвала тем, что сами приготовили на костре, Бесс заворожит своих юных друзей какой-нибудь чудесной историей без всяких там привидений и чудовищ.

Доброй сказкой со счастливым концом. И девчонки будут готовы пойти куда угодно, в огонь и в воду, за удивительной женщиной по имени Бесс Чандлер, неутомимой наседкой, хлопочущей над выводком неугомонных, шумных цыплят. Ей по душе и эта неугомонность, и шум, и она никому не откажет в местечке возле костра. Чем больше — тем веселее. Приходите к нам все! Мы не будем скучать, и я позабочусь о том, чтобы с вами не случилось ничего дурного!

Вот она, человеческая сущность Бесс Чандлер. Лоренс увидел ее совершенно ясно.

Она была матерью. Настоящей матерью, совершившей единственную ошибку в самом важном деле: в воспитании того единственного цыпленка, который действительно был ее родным.

И сейчас, когда Бесс заговорила с ним о том, как сильно Лукас любит ее дочь, Лоренс прочел в ее глазах застарелую боль. И вспомнил те добрые, сочувственные слова, что услышал в самолете от Лукаса.

— Да, — ответил он вполголоса. — Он любит Гален. Очень сильно. Как и вы.

— Ох, — вырвалось у Бесс, — конечно, я ее люблю! Но Гален об этом не знает…

— По-моему, знает. После операции она собиралась поехать в Канзас, чтобы встретиться с вами.

— Правда? — В синих материнских глазах засияла надежда. — Вы в этом уверены?

— Да. Я уверен. Несмотря на то, чем кончилось ее детство, Гален не забыла другие, лучшие времена, когда вы жили вдвоем.

Бесс застали врасплох его слова, но ее взгляд не дрогнул, как не угасла светившаяся в нем надежда. Ведь она была родом из Канзаса. И не хуже девочки Элли могла угадать, когда видит перед собой настоящего волшебника.

— Вы знаете о Марке?

— Гален рассказала Лукасу. А он — мне.

  103