43 
Однако этот успокоительный довод оказался на редкость коварным, и Лукас встревожился еще сильнее. Ведь если Гален не удалось совладать с лифтом, что мешает ей отыскать тот, другой, путь навстречу смерти?
Лукас почти бегом миновал то место, где видел во сне растерзанных, залитых кровью Барби, и сам не заметил, как оказался возле широкой стеклянной двери, открывавшейся на выложенную белым кирпичом террасу.
Ее покрывал толстый пушистый ковер снега. Снег падал и сейчас. Снежинки реяли в воздухе, кружась в сверкающем легком вихре, и ложились на землю девственно-чистым покровом. За те недолгие часы, что он спал, над Манхэттеном разгулялась настоящая пурга.
Легкие отпечатки ног в теннисных туфлях еще были видны на этом непорочном покрове. Кто-то здесь пробежал? Кто-то старался уйти от опасности? И лейтенанту Лукасу Хантеру снова пришлось напомнить себе, что ничего не могло случиться и это был просто сон.
Судя по следам, Гален не бежала, а шла спокойно, не торопясь. Она вышла из двери и направилась к фонтану, постояла перед ним и побрела дальше до самого края террасы. Где Лукас и нашел ее, закутанную в теплый махровый халат, — светлый силуэт на фоне темного ночного неба. Городские огни внизу слабо мерцали на гранях снежинок, застрявших в пушистых рыжих волосах.
Вот он, роковой край террасы, и низкий кирпичный парапет, через который так легко перешагнуть… и отправиться в смертельный полет.
Но перед Лукасом стояла совсем не загнанная жертва из его кошмара, а чародейка из его мечты. Вот она почувствовала его присутствие и обернулась с неземной, изысканной грацией и, обрадовавшись его приходу, приветствовала ласковым блеском синих глаз.
— Лукас!
— Привет. Не спится?
Он выглядел таким встревоженным — мрачный призрак среди ночных теней.
— Честно говоря, — призналась Гален, — я спала как убитая, пока…
Вслушиваясь в то, как ее голос нерешительно замолк, Лукас гадал, не тревожили ли ее сон такие же кошмары, что преследовали его? Неужели ей тоже могли привидеться блеск хищной стали и растерзанные Барби?
Но вряд ли у беспощадного охотника и снежного ангела могут оказаться общие кошмары — как и общие мечты. И все же Лукас еле слышно закончил ее фразу:
— Пока вам не приснилась какая-то чертовщина.
— Нет. — Гален мгновенно помрачнела. — Во всяком случае, я не помню. — Она постаралась взять в себя в руки и успокоиться — ведь ничего страшного пока не произошло. И ей захотелось поскорее уверить в том же Лукаса. — Да, я точно знаю, что кошмар тут ни при чем.
Когда она очнулась, ее по-прежнему не покидало чувство безопасности. Оно согревало ее и сейчас.
— Скажем так: я просто проснулась — и все. Было тринадцать минут четвертого. И хотя мы вроде бы не ожидаем его звонка до завтра, я все же решила не засыпать и посмотреть, что будет — на всякий случай. Я выглянула в окно, увидела метель и захотела полюбоваться ею поближе. Наверное, я разбудила вас, когда вышла из спальни?
Разве маленькие, обутые в теннисные туфли ножки способны нарушить чей-то сон? Легкие шаги, приглушенные ворсом ковра?
Вряд ли.
Лукаса разбудило видение отчаявшегося, запуганного ангела, готового ринуться в роковой полет, чтобы спастись, покинув его навсегда.
— Нет, — солгал он. — Я всегда встаю очень рано. Особенно когда веду расследование. Позвольте показать вам, как нужно пользоваться лифтом.
— Ах да. Хорошо.
Неподдельное удивление Гален столь неожиданному предложению можно было считать неоспоримым доказательством того, что кошмар о холодных, неподвластных моль-бронзовых дверях не коснулся ее подсознания.
— Там какой-то ужасно секретный замок? — наивно спросила она.
И Лукас наконец-то позволил себе улыбнуться:
— Там нет никакого секрета.
— Просто обычный лифт для пентхауса?
— Самый обычный.
— Но вам требуется показать его немедленно?
— Нет. — Действительно, напряжение последних минут развеялось. Ей ничто не угрожает. — Вы не замерзли?
Гален уже почти произнесла «нет», когда поняла, что это не так. Поначалу ей действительно не было холодно. И она чувствовала себя прекрасно. Но снежинки, покрывавшие волосы, мало-помалу начали таять. Холодные капли заскользили по шее, вызвав невольный озноб.
— Наверное, совсем чуть-чуть. Посмотришь на эту красоту… — Она кивнула в сторону фонтана, тихого и мертвого зимой, и на толстый слой снега, укутавший аккуратные клумбы у его основания. Даже сейчас этот фонтан чем-то напоминал Лукасу свадебный торт, а когда на клумбе распускаются цветы, словно на букете невесты… — Наверное, весной здесь еще красивее.
43 
