очень нудно 
38 
— Да, — призналась она. — Профессиональная горничная или экономка, работающая в таком роскошном доме, как этот, расставила бы мебель более симметрично.
— Симметрично?
— В смысле геометрии. Она — или он — расположили бы все по углам квадрата, треугольника или ромба.
— Из вас выйдет отличный сыщик, мисс Чандлер.
— На самом деле, лейтенант Хантер, из меня вышла бы классная экономка. Вот где мои достижения действительно заслуживали похвалу.
— И что бы вы предложили мне по части обстановки?
— Тут надо сперва подумать!
И Гален снова обвела взглядом снежный простор гостиной, мысленно представляя себе зимние забавы: дети лепят снеговиков, на застывшем пруду мелькают конькобежцы, где-то вдалеке с горы катятся салазки, и лошадь везет сани с седоками прямо перед ней. Смешная, беззаботная картинка тут же наполнилась собственной жизнью. Но Гален решила, что сделала ее слишком сумбурной. Это бьющее через край веселье никак не вязалось с первозданной белизной комнаты.
Да и кто осмелится нарушить сокровенный покой, окружающий пантеру в ее собственном логове?
— Ну, для начала, — наконец решилась она, — я бы еще раз все убрала — так же как это сделали вы — и поставила бы пару-тройку снежных ангелов.
Они могли бы слепить эти фигурки сами. Полупрозрачных, воздушных и легких — она. Основательных, сильных, способных защитить — Лукас.
— Не стесняйтесь, — попросил он таким голосом, что Гален невольно перевела взгляд со снежной белизны на его лицо… отчего все в ней сладко заныло от неожиданной, неведомой прежде боли, порожденной восторгом и ужасом.
— Может быть, пока остановимся на том, что гостиную оживят куклы Барби? — прошептала она непослушными губами.
«Это будет очень мило», — мелькнула у него в голове удивительно теплая мысль.
Еще утром, когда он привез ее коробки, ему так захотелось поскорее увидеть, как Гален расположится в гостиной со своим шитьем, что Лукас готов был вытряхнуть их содержимое прямо на ковер, чтобы помешать ей унести шитье к себе в спальню. Лишь бы она оставалась здесь. Лишь бы не отгораживалась от него.
— Мне будет действительно приятно, если вам захочется расположиться здесь, — это прозвучало как ласковый приказ. Или как мольба.
— Хорошо, — уступила Гален и смущенно добавила: — Я буду шить здесь. Но с условием, что вы сразу скажете, когда приключение станет слишком утомительным.
— Согласен. — «Хотя этого не случится никогда!» — Кстати, как искательнице приключений вам необходимо знать, каким запасом провианта мы располагаем. У вас дома я позволил себе ознакомиться с содержанием холодильника.
— И он оказался пуст.
— Почти.
— Не считая засохших крошек сыра.
— Точно так же, как и в моем. Но я решил, что нужно сделать запасы. Пойдемте.
Гален последовала за хозяином на кухню, где на сверкающем белизной постаменте красовался холодильник, выполненный в виде старинного буфета. В нем было предусмотрено буквально все: даже специальные гнезда для баночек черной икры. Имелась и морозильная камера с еще более обильными припасами.
— А кроме того, мы можем заказывать обеды на дом. — И Лукас протянул ей пачку ресторанных меню. Все они принадлежали самым шикарным заведениям Манхэттена, где не положено упоминать о ценах — во всяком случае, в тех экземплярах, которые подают дамам.
Дамам Лукаса.
И теперь лейтенант предлагал ей заказать на дом обед от Джин-Джорджа. Или от «Ле Цирк», или из «Кафе художников». Уникальное обслуживание для особого клиента, хозяина пентхауса[6]. А почему бы и нет?
— Хотите, позвоним прямо сейчас? Если, конечно, — мягко добавил он, — вы не слишком устали.
— Вот именно — устала. Мне вполне хватит одного из этих холодных завтраков и чашки чаю. Надеюсь, вам это не помешает поступить по своему усмотрению… — Гален неопределенно пожала плечами.
— Нисколько, — улыбнулся Лукас. — А пока позвольте закончить нашу экскурсию. После чего вы сможете спокойно заняться холодным завтраком с чаем и разобрать вещи.
Второе крыло пентхауса составляли пять комнат. Две, с плотно закрытыми дверями, находились на противоположных концах длинного коридора. Три другие, чьи двери оставались полуоткрыты, располагались в промежутке.
Первые две из незапертых комнат оказались совершенно пустыми, застланными снежно-белыми пушистыми коврами. На пороге третьей Лукас остановился и широко распахнул дверь, молча предлагая гостье войти внутрь.
38 
