очень нудно 
36 
Брэндон, правда, хотел, чтобы это интервью в прямом эфире вела сама Вивека. Он собирался облагодетельствовать сестру. А заодно и «Кей-Кор». Но Вивека слишком хорошо себя знала и боялась, что в момент выбора она отдаст предпочтение друзьям, горячо поблагодарит Брэндона — и откажется от такой чести».
Лукас был прав. Но Вивека никогда не призналась бы в этом вслух. И уж тем более перед ним.
— А ты по-прежнему не умеешь прощать, не так ли? — Ее вопрос прозвучал издевкой.
— Нет, если речь идет о том, что не подлежит прощению.
— Говорят, время лечит раны?
— Чушь.
— Вряд ли это можно назвать серьезным доводом против интервью с Брэндоном.
— По городу бродит маньяк, Вивека, и одного этого повода более чем достаточно. Женскому Убийце приспичило стать единственным и неповторимым злодеем на весь Манхэттен. И любая попытка отвлечь от него внимание — особенно интервью с другим убийцей — неизбежно спровоцирует новую жестокость. А то, как ведут себя его потенциальные жертвы…
— То есть твои бабы!
У него снова закаменело лицо. Но голос оставался спокойным.
— Я вынужден настаивать на том, чтобы любое упоминание о Брэндоне Кристиансоне было отложено до того времени, пока это чудовище не окажется за решеткой или не получит пулю в лоб.
— Договорились! — раздался от дверей знакомый голос.
— Джон… — выдохнула Вивека. И тут же затараторила, путаясь в словах: — Послушай, я ведь ничего такого Брэндону не обещала! Честное слово! Я просто намекнула, что у меня возникла такая мысль. Неужели я бы стала договариваться о таких вещах, не обсудив их с тобой? Ты же меня знаешь!
— Да, Вив. Я тебя знаю.
Он попытался ей улыбнуться. Вышло жалкое подобие нормальной человеческой улыбки, легкое подрагивание губ на осунувшемся бледном лице прежнего Джона Маклейна.
Адам говорил правду. Джон едва сумел пережить гибель своей жены. Хотя скорее всего он так ее и не пережил.
— Здравствуй, Джон.
— Лукас! Я… я прочел твое письмо с соболезнованиями… оно здорово меня поддержало. Но ты так об этом и не узнал? Мне давно следовало написать ответ!
Разве на письмо с соболезнованиями полагается отвечать письмом с благодарностями? Лукас никогда не разбирался в тонкостях этикета. Но понимал, что это не тот промах, за который Джон Маклейн продолжает казнить себя на протяжении последних недель. Его убивает совершенно иное.
— В этом нет никакой нужды, Джон!
— Ну… Спасибо.
— Не за что. — Лицо Лукаса не дрогнуло, и голос не изменился в отличие от темы разговора, принявшей неожиданное направление. — Похоже, что Гален все-таки останется на «Кей-Кор».
— Останется на «Кей-Кор»?.. — ошалело переспросила Вивека.
— Стало быть, она тебе рассказала. — Джон спокойно смотрел в лицо лейтенанта припухшими от бессонницы глазами.
Лукас, в свою очередь, разглядывал человека, потерявшего все, что ему было дорого в жизни. Во всяком случае, он искренне верил в это вплоть до вчерашнего вечера, когда женщина, избранная предсмертной волей его жены, сообщила о своем намерении уйти.
— Да, Джон, — отвечал Лукас. — Она рассказала.
Глава 10
Дом, в котором жил Лукас, выглядел легким, изящным, устремленным вверх, и возносился к манхэттенским небесам на целых двадцать два этажа. Однако даже беглый взгляд на вход заставлял забыть об изяществе. Слишком мрачно смотрелась стальная дверь, врезанная в толщу полированного гранита.
Гален тут же решила, что видит перед собой дверь для слуг. Из чего вытекало наличие интеркома, видеокамеры и роскошной панели с именами жильцов, отделанной тяжелой бронзой. Среди них она быстро нашла надпись «Хантер Л.». Наверное, ей стоит поискать другой вход, с лестницей и колоннами, со швейцаром в красивой ливрее, расположившимся среди мрамора и зеркал необъятного вестибюля, на который можно поглазеть сквозь толстое стекло.
Гален уже повернулась, собираясь обойти здание кругом, как вдруг стальная дверь открылась. И ей навстречу шагнул сам «Хантер Л.». С таким видом, словно он тоже был сделан из гранита и стали.
— Вы сразу меня нашли?
— Да.
Можно подумать, он об этом не знает! Ведь сам обещал, что каждый ее шаг за пределами студии будет охраняться и протоколироваться. Наверное, лейтенант давно получил сообщение по радио: «За ней все чисто, сэр! Она на подходе!»
36 
