очень нудно 
52 
Бунт простых крестоносцев оказался холодным душем для их предводителей. Раймунд, как говорят, даже плакал от ярости и бешенства, но против воли войска пойти не посмел. Весной 1099 года был отдан приказ о продолжении похода, и войска крестоносцев двинулись в Палестину.
Армия, идущая на юг, к священному городу Иерусалиму, была на удивление невелика. Потери крестоносного воинства были огромными, причем осады и сражения сыграли здесь отнюдь не главную роль. Жажда, голод, болезни собрали куда более страшную жатву. Уже после великой победы под Антиохией внезапно разразившаяся эпидемия унесла около пятидесяти тысяч жизней. Среди умерших был и епископ Аде-мар, герой Дорилеи — единственный, кто мог примирять повздоривших вождей. К весне 1099 года от некогда огромной армии паломников осталось менее ста тысяч человек. Кроме того, споры князей и напряженная обстановка в Северной Сирии, где ожидали скорой высадки не смирившихся с потерей Антиохии византийцев, заставили Боэмунда Тарентского отказаться от похода к Святому Гробу. А с победоносным норманном осталась половина войска — причем не худшая. Так и получилось, что в «последний бросок на юг» пошло лишь около пятидесяти тысяч человек, из которых только двадцать тысяч были способны носить оружие.
И все же эти двадцать тысяч по-прежнему представляли собой грозную силу. Это были уже не те задиры, что смело грабили мирное население под Константинополем, но в страхе бежали в лагерь при появлении печенегов. Сейчас на Иерусалим шли ветераны великого похода, преодолевшие кровь, голод и смерть, прошедшие путь от отчаяния к надежде, люди, уверенные, что сам Бог ведет их от победы к победе. Армия крестоносцев сильна была теперь не числом, но духом.
У мусульман же после сокрушительного антиохий-ского поражения этот самый боевой дух был явно не на высоте. Ни один из исламских властителей не осмеливался более открыто противостоять франкам. Эмиры крупных приморских городов — Тира, Бейрута и Акры — отправляли к ним послов с богатыми дарами, поставляли христианской армии продовольствие. Прислал послов и великий визирь Фатимидского государства Алафдал; он тоже боялся военного столкновения и, под предлогом того, что их общие враги, сельджуки, разбиты, попытался отговорить латинских вождей от продолжения похода. Визирь предложил лидерам крестоносцев чрезвычайно почетные условия мира: порт Яффа передавался паломникам, всем пилигримам предоставлялся свободный доступ к христианским святыням, они получали право строить странноприимные дома и иметь свой квартал в Иерусалиме. Но все дипломатические усилия Алафдала, даже подкрепленные богатыми дарами, были тщетны; все или ничего — таким было настроение войска, и таким был ответ франкских вождей. 7 июня перед крестоносцами с вершины Горы Радости (название дано самими «воинами Христа») предстали стены Иерусалима.
Город, прославленный в веках, священное место трех мировых религий — иудаизма, христианства и ислама — Иерусалим в XI веке являл собой, по существу, уже лишь осколок былой славы. Некогда несокрушимые стены, за тысячелетие до Первого крестового похода сдерживавшие в течение долгих четырех лет натиск лучшей в истории армии — легионов могучего Рима — теперь находились в довольно плачевном состоянии. Часть стен рухнула, а проломы были заделаны наспех; выдвинутые вперед бастионы представляли собой не более чем груду камней. Однако все эти недостатки крепости возмещались ее исключительно удачным географическим положением. Неприступным Иерусалим делали не столько укрепления, возведенные людьми, сколько сама здешняя природа. Город был фактически вырублен в скале, а неровная, гористая местность чрезвычайно затрудняла самую возможность штурма. На случай осады имелись солидные запасы продовольствия, было много колодцев, а в стенах центральной цитадели бил неиссякаемый источник.
Фатимиды за год тоже сделали немало для успешной обороны города. В Иерусалим был отправлен крупный отряд профессиональных лучников и большое количество вооружения. Были обновлены запасы необходимых средств для отражения штурма — на стенах теснились бочки со смолой, горшки с нефтью, поленницы дров для разогрева смолы и тюки с паклей. За счет населения, сбежавшегося под защиту городских стен, удалось значительно увеличить гарнизон — до двадцати тысяч человек, так что защитники крепости числом почти не уступали крестоносцам. Таким образом, Иерусалим был неплохо подготовлен к обороне.
52 
