очень нудно 
58 
Марина шла, проклиная подлую, доступную любой прихоти Майку, не замечая, что обвиняет в случившемся только ее. О Тимуре она вообще вспомнила вскользь, словно его участие в происшедшем было нормальным, естественным и не считалось предательством, изменой. Потом ее осенило: «После того, как он вышел от меня, он поехал к ней! Он разыгрывал из себя влюбленного рыцаря, а через час наверняка обсуждал меня, лежа в постели с этой блондиночкой Майкой. Как, должно быть, они смеялись над нею. Стыдно-то как, а она размечталась о чистых отношениях. Идиотка доверчивая, дура, дура!»
Марина ловила на себе удивленные взгляды прохожих и только когда пришла домой и посмотрела на себя в зеркало, поняла причину. Ее волосы были в полном беспорядке, на лице размазана тушь и нижняя губа сильно выпирала вперед – Татьяна все-таки успела задеть ее напоследок, а рука у нее тяжелая. Быстро сбросив с себя вещи, Марина зашла в ванную.
Она все делала машинально: включила газовую колонку и набрала полную ванну воды. Пока она монотонно бежала из крана, Марина тупо смотрела на прозрачную, дрожащую струю, представляя, что это зрелище станет последним, которое отложится в ее сознании. Разделась и тут же принялась по-деловому рассуждать о том, как она будет отвратительно выглядеть голая в красной, остывшей воде. Марина вздрогнула: желания вскрыть себе вены поубавилось. Девушка решила, что гораздо лучше наглотаться снотворных таблеток типа димедрола и просто навсегда заснуть в своей постели, надев чистое, лучше новое белье. Но тут тоже получалась промашка: такого количества таблеток у нее сейчас не было, а с новым бельем дело обстояло и того хуже.
Погрузившись в обжигающую воду, Марина раздосадованно чертыхнулась. Уйти из жизни вот так сразу, когда это кажется наиболее приемлемым исходом, не получалось. Девушка играла со страшным понятием, не замечая, что на самом деле не хочет уходить из этой, никогда не обращавшейся с нею по-доброму, жизни. Она собиралась покончить со всем и в то же время искала вескую причину, чтобы не делать этого. Противоречие переросло в хаос сменяющих одна другую картин: вот Тимур стоит перед нею на коленях и ласково смотрит своими чернющими глазами; теперь бледное лицо Таньки Кисловой и клок ее русых волос, оставшихся в руке, удивленная мина декана и своя опухшая, исцарапанная физиономия со следами страстей…
Наконец она устала от бесконечного потока уничтожающих мыслей. Из крана лилась такая горячая вода, что в какой-то момент Марина почувствовала, что кончики пальцев на ногах словно попадают под обжигающие языки пламени. Пришлось подняться и уменьшить шипящий огонь в маленьком окошке газовой колонки.
Марина увидела, что тело ее раскраснелось, а от воды поднимается пар. Почему-то именно это рассмешило девушку. Она сначала тихонько хихикнула, а потом громко расхохоталась, снова опускаясь в ванну. Истерический смех длился долго и закончился так же внезапно, как начался. Марина вдруг услышала доносившийся из комнаты телефонный звонок. Первым порывом было вскочить и узнать, кто решил пообщаться с нею, когда в это время она обычно еще на занятиях. Но в следующее мгновение она вдруг представила, что это звонит Тимур, и поняла, что не готова разговаривать с ним.
Она попыталась составлять в голове ответы на его предполагаемые вопросы. Ведь спрашивать будет он, а ей и так все яснее ясного – комедия подошла к завершению, не достигнув кульминации. Вот была бы потеха, если бы на вчерашней, романтически-сентиментальной волне она решилась изменить характер их отношений. Марина поежилась от брезгливости и почему-то решила закончить принимать немыслимо горячую ванну. Она успела насухо вытереться полотенцем и облачиться в любимый махровый халат, кстати, тоже подарок Софьи Львовны, как раздался звонок в дверь. Марина застыла в нерешительности, стоя в коридоре. Она боялась подойти и посмотреть в глазок. Подкравшись к двери, она все-таки нашла в себе силы сделать это и отпрянула, прижав руку к груди: на лестничной площадке стоял Тимур.
«Однако как быстро он оказался здесь. Наверняка Танька помчала трезвонить по всей общаге о том, что произошло». – Марина закрыла ладонями уши, потому что с той стороны двери отчаянно звонили.
– Марина, открой! Я знаю, что ты дома. Прошу тебя, открой. Нам нужно поговорить. – Голос Тимура звучал настойчиво и в то же время виновато. – Я никуда не уйду, слышишь?
И только подумав, что его грубоватый голос переполошит всех в подъезде, Марина открыла дверь. Холодный воздух обжег ее еще не забывшее жар горячей воды в ванне тело. Она придала своему лицу равнодушно-вопросительное выражение.
58 
