очень нудно 
31 
Когда конец истории достигнут (а по ощущению многих, сегодня так и произошло) и найдена искомая точка баланса, и Фауст готов (в который раз готов!) выразить чувство глубокого удовлетворения от происходящего — в этот момент пресловутый фаустовский дух предстает чем-то сугубо отвратительным. На чем же вы решили остановиться, господа? Какой момент эволюции человечества вам показался столь уж привлекательным, что вы решили отменить историю? Вот именно этот момент так понравился?
Худшее, что делает с обществом номенклатура, — это то, что она подменяет административным давлением (сегодня это давление именуют загадочным сочетанием «административный ресурс») необходимое обществу давление селекционное (то есть отбор не по признакам угодничества, удобства в обращении, адаптивности к мафии — а по реальным талантам). С демографическим ростом этот отбор все более и более необходим — и подменяя его отбором номенклатурным, демократия ведет общество к генетическому вырождению. Уже на современном этапе так называемые проявления свободы и самовыражения в художниках или подростках часто балансируют на грани между инфантилизмом и умственной неполноценностью. И общество старательно провоцирует проявление независимости такого рода, занижает критерии отбора.
«Вместо аристократической иерархии образуется охлократическая иерархия. И господство черни создает свое избранное меньшинство, свой подбор лучших и сильнейших в хамстве, первых из хамов, князей и магнатов хамского царства».
Эту фразу Бердяева читаешь сегодня как наивный, детский упрек демократии. Не то страшно, что обществом правят хамы, — хуже другое: постоянная селекция среднеарифметических хамов в правители приводит народ к отупению и вырождению.
9. Демократия мироуправляющая и демократия миростроительная
Мироуправляющая демократия по определению легитимна — она не угнетает, но наказывает; не обирает, но распределяет; и тот, кто обойден ее милостями, не вправе сетовать — все по закону. Когда под власть демократической номенклатуры попадают новые, еще дикие народы, им дают понять, что отныне эти народы находятся в ведении закона. Не произвола, не хаоса, но конституции! Раньше вы били друг другу морду и пьянствовали вне закона, теперь можете делать то же самое — но внутри правовой системы, в гражданском обществе. Этот гротескный пример лишь по видимости смешон — в жизни большинства граждан огромных империй мало что может перемениться от того, какого рода демократия установлена. Индию многие сегодня называют демократической страной, но число голодных не уменьшилось; также трудно вообразить, что демократические правила, внедренные в Китае, изменят жизнь далеких провинций. Аборигенов Австралии принимали в демократию не с тем, чтобы облагодетельствовать, но с тем, чтобы упорядочить. Им вручили легальные, законные основания участвовать в соревновании — но смогут ли они принять участие в этом соревновании, никому не известно. Скорее всего — не смогут никогда. И разумеется, все будет сделано для того, чтобы такое соревнование стало фиктивным. Недавно премьер-министр Австралии принес аборигенам извинения — но что реально это может изменить в их жизни? Ровным счетом ничего, и все это знают. Принять во внимание всех жителей Китая, всех (далеко не удобных в коммуникациях) латиноамериканцев, всех славян — просто нереально. Более того, если все граждане Китая, все голодающие Индии, все аборигены Австралии, все латиноамериканцы и славяне разом получат столько же прав (не прав на возможность пользоваться правами, но реальных прав), сколько их имеет белый европеец — система демократической империи придет в негодность. Кто-то должен империю кормить, и соответственно, должен работать, а кто-то должен отдавать приказы и не участвовать в процессе труда. Распределение обязанностей так или иначе происходит по тем же принципам, что и в кастовом обществе, однако демократическому рабочему дают понять, что в некоем идеальном смысле он правами наделен. Эта легальная (но нереальная) возможность избавиться от скотского состояния, и есть тот порядок, который дает демократия. Все будет согласно закону, и дикие племена станут демократическими, то есть будут подчиняться воле цезаря. Ничего иного в виду не имеется.
Обида иных российских жителей на то, что демократия оказалась не совсем тем, что им сулили, — неосновательна. Демократия — это прежде всего закон, упорядочивающий неравенство, и как раз это, законное состояние неравенства, в их убогую страну и внедряли. Не поняли? Ваша вина — и ничья больше.
31 
