очень нудно 
44 
* * *
Расположенные в 40 милях в тылу — слишком далеко от поля боя — штабы 8–й Армии и XXX корпуса осознали тяжесть положения 150–й бригады, когда было уже слишком поздно помогать ей. Они начали выдвигать войска на помощь бригаде только 1 июня, но даже эти усилия были слишком нерешительными. 1–й южноафриканской дивизии было приказано отправить колонну грузовиков с боеприпасами в Гот—эль—Уалеб. Колонна была сформирована довольно быстро, нашлась группа добровольцев, готовых вести машины на юг, однако они пропали без вести, и больше никто ничего о них не слышал. В тот же день 10–я индийская бригадная группа получила приказ ночью атаковать хребет Аслаг, но не сумела достаточно быстро сконцентрировать силы, поэтому генерал Мессерви отменил удар. И вообще все было поздно. 150–я бригада больше не существовала. «150–я бригада была уничтожена раньше, чем Ритчи понял это».
* * *
Несмотря на сомнительные масштабы победы, тяжелые потери и большую убыль высшего офицерского состава, Роммель вырвался из окружения. Он сумел выскочить из западни, которую сам себе подстроил. Кроме того, захват Гот—эль—Уалеба был серьезным успехом. Теперь в линии Газала имелась большая брешь. В этот момент обычный командир несомненно постарался бы вывести свои потрепанные войска из «Котла», отступить на запад, после чего долго хвастался бы, как ловко он обманул значительно превосходящего противника. Но Роммель даже не рассматривал подобный вариант. Он повернул на юг, к Бир—Хакейму, южной опоре линии Газала, где уже решил дать следующий бой.
В это странно поверить, но в штабе 8–й Армии царил оптимизм. Ритчи радировал в Каир: «Я потрясен гибелью 150–й бригады после столь отважного боя, но считаю ситуацию благоприятной для нас, и она будет улучшаться с каждым днем».
Командующий 8–й Армией, по словам генерала Мессерви, «проявлял глупый оптимизм в заявлениях и поступках, но в глубине души оставался нерешительным». Он провел серию новых совещаний, на которых были рассмотрены различные варианты дальнейших действий. Все уперлось, как обычно, в проблему снабжения. Сначала предложили наступать вдоль Прибрежной дороги силами 1–й южноафриканской дивизии, одновременно направив 5–ю индийскую дивизию Бриггса вокруг Бир—Хакейма, чтобы выйти на коммуникации Роммеля. Потом обсуждалась лобовая атака «Котла». Но Роммель начал действовать первым.
Он не верил в пользу военных советов.
Глава 4
«Котел» и Бир—Хакейм
Битва в «Котле»
Фельдмаршал Альберт Кессельринг, главнокомандующий немецкими вооруженными силами на Средиземноморском театре, командующий 2–м воздушным флотом и номинальный командир генерала Роммеля, в начале июня 1942 года имел все основания считать себя несчастливым человеком. Хотя он несомненно был способным командиром, что и доказал во время итальянской кампании 1943–45 гг., служить ему приходилось в артиллерии, в Генеральном штабе и Люфтваффе. Лощеный, с изысканными манерами, хорошо образованный, имеющий многочисленные связи и высоко культурный Кессельринг оказался совершенно не готов общаться с Эрвином Роммелём — грубым, прямолинейным, настойчивым, чертовски упрямым командующим Танковой армией «Африка». Методы командования Роммеля шокировали и потрясли вежливого Кессельринга, который привык посещать штабы, чтобы встретиться там с командующими. Зато Роммель думал прямо наоборот. Он полагал, что командовать следует, находясь на поле боя. Его штабные офицеры занимались поддержанием связи с итальянцами и Люфтваффе.
Кессельринг знал, что попытки поговорить с Роммелём не дадут ничего. Его слова (как и вообще все, что не нравится Лису пустыни) просто канут в никуда. Вместо этого фельдмаршал решил попытаться повлиять на поведение командующего через двух офицеров Генерального Штаба, которым он доверял: Альфреда Гаузе и Зигфрида Вестфаля.[53] Косвенным следствием методов командования Роммеля стало то, что они делили палату госпиталя на морском берегу в Дерне вместе с Куртом Эле, раненным командиром батальона.
Кессельринг начал так: «Мой дорогой Гаузе, так продолжаться не может. Роммель не должен кататься через линию фронта. Он больше не дивизионный или корпусной командир. Я должен иметь связь с командующим армией. Вы должны убедить его в этом».
Но если Кессельринг ожидал согласия от старых знакомых по Генеральному Штабу, его ждало разочарование. Гаузе ответил: «Герр фельдмаршал, генерал—полковника не удастся удержать. Он просто сядет в автомобиль и укатит, и грузовик с радиостанцией не догонит его. Или этот грузовик подобьют… Да и вообще, как он может командовать здесь, в Африке, сидя в тылу? Это такая война, в которой все решается на фронте».
44 
