134 
Удивительно было и то, что несмотря на этот рев, Мейлин спокойно спала в своем гнездышке. Сэм устроил его в дальнем алькове, подальше от окна. Конечно, даже если бы ветер сокрушил стеклянную стену, она не разлетелась бы на куски, а треснула. Сэм не сомневался в качестве особого стекла, но ведь никто не проверял его при таком тайфуне.
И даже если бы оно разлетелось на кусочки, гнездышко Мейлин было далеко от него. Тем не менее, Сэм встал перед ним, чтобы защитить ее своим телом, как щитом.
Мейлин вздрогнула и медленно распрямилась – впервые за пять часов. Сэм подумал, что она просто перевернулась во сне, но нет – длинные черные ресницы дрогнули и раскрылись.
– Привет, – сказал он.
– Привет, – ответила она. – Что это за шум? Тайфун?
– Скорее, прелюдия. Если только он не ускорился, то апогей наступит не раньше, чем через час.
– Сколько сейчас времени? Уже полночь? – Почти. Как ты себя чувствуешь?
– Отдохнувшей. – Искорки блеснули в ее глазах. «И более сильной, – добавила она про себя. – И более храброй», – добавила она еще, вылезая из гнездышка и направляясь к охранявшему ее покой ковбою.
Она почти дошла до него, как вдруг погас свет.
– Сэм, смотри, – прошептала она. – Смотри, что там творится!
Сэм думал, что знает, что именно он увидит за окном: потоки дождя, текущие по стеклу не вертикально, а горизонтально. Похоже, что во время тайфуна не работает закон тяготения, и ураганные дожди не падают на землю отвесно; эффект еще усиливается тем, что вода начинает блестеть, отражая огни города.
Но то, что он увидел, потрясло его: окно светилось. Покрытое водой стекло светилось само по себе изумрудно-нефритовым светом.
Мейлин, не в силах сопротивляться искушению, подошла к окну, потрясенная великолепием этого зрелища. В конце концов, она ведь была Элли, а стеклянная стена светилась, подобно стене Изумрудного города.
– Это лучшее стекло, которое только бывает, – сказал Сэм, подходя к ней. – Но ведь эти ветры могут оказаться самыми сильными на планете.
– Я не боюсь, – улыбнулась Мейлин, прикоснувшись рукой к стеклу. – Это просто невероятно! Ты видишь? Два цвета сразу!
– Я вижу, – мягко ответил Сэм. – Но я уже видел это… я имею в виду, не сегодня, пока ты спала. Это стекло такого же нефритового оттенка, как твои глаза. Ты, наверное, не знаешь, что когда ты счастлива, в твоих глазах появляется изумрудный оттенок. Джейд, взгляни на меня!
Мейлин подчинилась его приказу. Взглянув в ее глаза, Сэм увидел тот же самый оттенок – слияние изумрудного и нефритового свечения.
– Сейчас я тоже вижу оба цвета. Ты счастлива, Джейд? Ты рада, что здесь сейчас?
– Да. Это мой дом… и твой.
Только что ее изящная рука касалась иллюзорно светящегося стекла, а теперь она вытянулась, чтобы коснуться его.
Ведь он тоже был иллюзией – она поняла это. Но сейчас его голубые глаза обещали ей самую прекрасную иллюзию – ночь любви.
Когда Мейлин протянула руки к его груди, он перехватил их и притянул ее ближе.
– Джейд, потанцуй со мной.
И они начали танцевать, озаренные зеленоватым светом. Снаружи все сильнее бушевал тайфун, приближаясь к пику своей ярости, а внутри Сэм и Мейлин слышали совсем другую музыку и танцевали под нее, радостную музыку их любящих сердец, соединившихся в эту ночь.
Танцуя, они начали целоваться, а пробужденное поцелуями желание заставило их передвинуться от мягкого сияния оконного стекла в тень отдаленного алькова.
– Сэм, люби меня, – прошептала Мейлин, когда ей показалось, что он хочет всего-навсего просто снова уложить ее в гнездышко.
– Ты уверена, что хочешь этого? – так же тихо прошептал он. – Я не хочу причинять тебе боль.
– Ты не причинишь ее.
И, разумеется, он не причинил ей боли – он был невероятно нежен с этой хрупкой женщиной, только что отдавшей сестре кровь. Но даже нежная страсть Сэма скоро утомила ее, и она заснула в его объятиях, даже не слыша, что шепчет он ей о любви.
Сэм же слушал, как воет снаружи ураган, предупреждая всех и каждого, кто стоял на его пути, что скоро, очень скоро, миру придет конец. Однако для нас, подумал он, мир только начинается. Он решил не спать всю ночь, охраняя ее, держа в своих объятиях. Но Мейлин не однажды за эту ночь просыпалась, потому что желала его, нуждалась в его ласке, подбодряя его вздохами страсти.
Электричество вспыхнуло снова на рассвете. О его возвращении возвестил шум сразу и одновременно оживших лифтов, люминисцентных ламп и плит. Мейлин лежала в его объятиях, отвернувшись в сторону, и когда Сэм почувствовал, что она проснулась, он решил все равно подождать, пока она не повернется к нему.
134 
