29 
– Хорошо. Очень хорошо.
Альбина взглянула на часы. Еще работать и работать. Время тянулось невероятно медленно, а взвинченность не проходила. Сегодняшнее общение с покупателем не помогло. Проверенный прием на этот раз не сработал. В голову пришла идея.
– Я вернусь через час, – бросила Альбина, игнорируя преданный взгляд Даши. Та смотрела на нее с готовностью принять любую информацию, выполнить любую просьбу.
Шахова вышла из магазина. Она точно знала, куда направится. На своей машине ехать не решилась – слишком велико волнение. В таком состоянии она не сядет за руль. Выбросив руку, Альбина замерла в ожидании. В этот жаркий июльский день ее знобило, но обращать внимание на сигналы растревоженного организма Альбина не собиралась. К тому же рядом остановилась бежевая девятка. Мужчина лет сорока выглянул в открытое окно.
– Куда едем?
– На книжный рынок. – Альбина открыла заднюю дверь. – Там подождать и приехать сюда же. Идет?
– Любой каприз, за который платит такая красивая женщина, – счастье.
– Это не каприз.
То, каким тоном Альбина произнесла эти слова, заставило водителя повнимательнее присмотреться к пассажирке. Он кивнул. Автомобиль тронулся с места, повинуясь уверенным действиям хозяина. И тут Альбина решила провести сеанс мазохизма. Обхватив руками подголовник переднего сиденья, она улыбнулась. Улыбнулась автоматически, потому что в этот момент все внимание мужчины было переключено на дорогу.
– Скажите, а вы книжки любите читать?
– Книги? Я? – водитель явно не ожидал вопроса.
– Ну, да.
– Читаю. Бывает, приходится долго клиента ждать, вот книжка и выручает. С ней время не так тянется. – Мужчина попался словоохотливый. Настолько, что следующий вопрос Альбине задавать не пришлось. – Вот недавно, к примеру, прочел очень занимательную книжицу. Автор – мужик, а психологию вашу, женскую, поймал на раз!
– Фамилию запомнили? – Альбина замерла. Она уже знала ответ и спросила по инерции.
– Запомнил и название, и фамилию. – Мужчина притормозил на перекрестке, повернул направо. – Подъезжаем. Сейчас я припаркуюсь. Вот здесь. И вам недалеко идти, и мне не под знаком вас ожидать.
– Так что по поводу фамилии автора?
Мужчина остановил машину. Повернулся к Альбине. На его лице читалось недоумение. Мол, что за дама такая странная попалась? Благо, хоть платит хорошо, а то послал бы куда подальше с ее любопытством нездоровым.
– Шахов его фамилия. Название – «Ловушка». – Покачав головой, мужчина выпятил нижнюю губу. – Мировой мужик, по всему видать. В самую суть попадает без промаха.
– Ясно. Ждите. Я скоро.
Альбина вышла из машины, слишком громко хлопнув дверцей. Водитель поморщился. Решил больше не откровенничать, потому как дамочка попалась психическая. Удивлению мужчины не было предела, когда через несколько минут пассажирка вернулась, держа в руках книгу того самого автора. Ошибки не могло быть. Эту обложку трудно не узнать.
– Поехали. – Альбина рассматривала книгу. Художники хорошо поработали. И физиономию Шахова поместили. Улыбается, просто душка. Интересно, какой тираж? – Ну, что же мы стоим?
– А если бы я сказал, что читаю исключительно «Камасутру», вы бы ее купили?
– Нет.
– Да-а уж… – Автомобиль плавно тронулся с места. Всю дорогу водитель с интересом поглядывал на странную пассажирку в зеркало. Пока ехали, Альбина все время листала книгу. – Приехали.
– Спасибо. – Купюра дрожала в тонких, ухоженных пальцах. Мужчина задержал взгляд на узоре ногтей, не торопясь брать плату за проезд. – Что? Что такое?
– Красивые у вас руки.
– Я знаю. И он тоже так говорил… – поглаживая книгу, заметила Альбина.
– Кто?
– Вот он. – Она ткнула длиннющим ногтем в портрет Шахова на обложке. Получив удовольствие от реакции мужчины, Альбина положила купюру на переднее сиденье. Вышла из машины и на негнущихся ногах направилась к ступенькам, ведущим в магазин. Поднявшись, оглянулась. Водитель продолжал смотреть ей вслед.
Шахов кривил душой, когда говорил, что популярность стала для него тяжким бременем. Он говорил об этом в многочисленных интервью с экранов телевизоров, на страницах газет и журналов. Дмитрий старался убедить всех, что не стремился к известности. Он утверждал, что всегда хотел писать, не задумываясь над тем, понравится ли это кому-нибудь. Он испытывал потребность в сочинительстве, вел записи, пытаясь освободиться от внутреннего давления, и не сразу осмыслил, что накопившиеся мысли, впечатления могут вылиться в объемистый роман. Шахов мог бесконечно говорить о том, как он пришел к творчеству. Имиджмейкеры подсказали ему, что именно он должен рассказывать, а о чем лучше промолчать. Хорошо продуманный образ должен заинтересовать потенциального читателя, что будет способствовать увеличению объема продаж.
29 
