99 
– Черт! – Теперь он не мог уснуть. Ну, вот зачем ему все это нужно? Так сложно и так опасно. Даже самому себе Ролан не мог ответить на вопрос, как он относится к Шаховой? С этой женщиной он всегда ощущал себя, как на экзамене, боролся со стрессами, делал вид, что спокоен, но отказаться от встреч с ней не мог. Она словно заворожила его, о чем, кстати, ему говорили близкие знакомые.
– Да ладно вам, – отмахивался он, – ведьм с голубыми глазами не бывает.
Наверное, он недооценивал силу влияния Альбины. Она подминала под себя все, что мешало ее продвижению вперед. С одной стороны, Ролану хотелось, чтобы она добилась своего и на это раз, с другой – это повредит его другу. Настроение испортилось. Кого он обманывает? Они с Шаховым давно сохраняли лишь видимость дружеских отношений. Дмитрий деликатно делал вид, что ничего не происходит. Конечно, он все знал. Альбину это тешило, а Назимов решил, что пора ставить точку. Жаль, что они не успели пожениться до гибели Шахова. Пожалуй, тогда у Ролана был бы шанс почувствовать облегчение: «Влюбились, потеряли голову, забыв о приличиях, морали, но все лишь для того, чтобы всю жизнь, до глубокой старости быть вместе».
На самом деле Назимов боялся жениться. Он не представлял, как изменится его жизнь после этого важного шага. В том, что перемены неизбежны, Ролан не сомневался, но что при этом будет чувствовать он сам? Материальная сторона его интересовала мало, хотя то, что Альбина была обеспеченной женщиной, сыграло свою роль в самом начале их знакомства.
В отличие от Шаховой Ролан к своим сорока ни разу не был женат. Его друзья и знакомые давно махнули на него рукой. Отношения с Альбиной они рассматривали как «скорую помощь». Никто не верил, что их связывает глубокое чувство. Два взрослых человека пытались что-то доказать друг другу, а потом просто оказались не способными снова пережить период одиночества. Это была официальная версия, дошедшая до Назимова по инициативе одного знакомого. Сказано это было беззлобно на одном из банкетов, после изрядного количества горячительного. Ролан ничего не отрицал, оставив услышанное без комментариев. Про себя же решил, что Альбина, ворвавшаяся в его жизнь с присущей ей энергией, сама даст знать, когда их отношения должны будут перейти на иную ступень. Он больше не станет проявлять инициативы. Ему не хотелось оказаться на месте Шахова, которого миновала месть его бывшей жены только потому, что автомобильная катастрофа поставила на всем точку.
Дмитрия нет, а Альбина никак не может успокоиться. Она не боится греха и готова попрать память покойного, лишь бы довести до конца задуманное. Но как же трудно продвижение! Та женщина, которую Шахова надеялась заполучить в союзницы, категорически отказалась принимать участие в кампании по разоблачению. Альбину это подкосило. Назимов боялся даже предположить, что она предпримет дальше. Мучается, не спит, начала пить и периодически задает странные вопросы, как будто пытается убежать от самой себя.
«Рол, а тебе снятся сны?»
Назимов напрасно закрывал глаза. Сна как не было. Встав с кровати, Ролан подошел к окну. Темно, но в некоторых окнах уже горит свет. Уже или еще. Назимов не был полуночником. В той жизни, которую он выстроил, его устраивал размеренный режим. Вот только Альбина с ее желчностью и непредсказуемостью все меньше вписывается в него. Ролан почувствовал непреодолимую грусть, что с ним случалось крайне редко. Ему нужно расстаться с этой женщиной. Пока она жаждет мести, рядом с ней нет места никому. Удивительно, что он смог удержаться так долго. Одно время он не придавал их отношениям важности, потом заигрался. Пора заканчивать. Хорошо бы набрать ее номер и сказать, что между ними все кончено. Но Альбина пьяна. Разве можно сейчас говорить с ней о серьезных вещах? Нельзя. Значит, придется подождать. И так каждый раз…
Ролан приоткрыл окно. Вдохнул прохладный свежий воздух. Весна быстротечна, как все хорошее. С некоторых пор время изменило свой бег. В нем больше нет размеренности, только бешеный галоп, когда едва замечаешь, что началась очередная неделя. В этот понедельник Альбина задала тон на все последующие дни. Значит, неделя будет трудной.
Назимов взглянул на часы и пошел на кухню варить кофе. Все равно уснуть ему больше не удастся.
Работа над романом продвигалась легко. Полина словно попала в другой мир, где наконец смогла почувствовать себя комфортно. Прав был Марк Иосифович, когда говорил, что ей давно пора писать. Удивляло то, что человек со стороны понял это раньше самой Полины. В любом случае удовольствие, которое она получала, сполна компенсировало усталость от бессонных ночей и глубинную грусть, с которой Воробьевой приходилось бороться. Полина ловила себя на том, что та женщина, которую она знала, прекратила свое существование. Эта, новая, ей нравилась все больше. Она была более уверенной, земной, знающей, что можно получить в этой жизни и чего ждать уже нет смысла.
99 
