очень нудно 
22 
– Уж не хочешь ли ты, чтобы я стал жить в собачьей будке? Потому что куда же я денусь, если меня вышвырнут из дома, – заявил он. – А мама так и сделает, не сомневайся, когда узнает, что я передал что-то Салливану от тебя.
Хоп все-таки попытался поговорить с Рони от моего имени, но тот смотрел на него, как на врага, и не произнес ни слова.
Наверно, тогда мы все казались Рони врагами.
* * *
В сентябре я узнала на собственной шкуре, почему у Бриджет и Шона Мэлони на портретах не хватает зубов на улыбку. Зубов, оказывается, можно лишиться и из-за любви. Весь наш семейный клан посещал школьные футбольные матчи – во всяком случае, первый осенний – обязательно. Был прекрасный вечер – один из тех великолепных вечеров ранней осени, когда в еще теплом воздухе появляется аромат пряностей и полная луна над деревьями только начинает приобретать оттенок красного золота.
Наши многочисленные родственники, разумеется, годившиеся по возрасту, составляли почти половину футбольной команды, добрую часть марширующего оркестра и отряда приветствия.
Ряды скамеек школьного стадиона незаконно, но прочно утвердились на склонах холма вокруг футбольного поля, которое огибала серо-голубая беговая дорожка. Огромные мотыльки роились в горячих белых струях светящихся над головами фонарей и танцевали в луче прожектора.
– Я буду тамбурмажором в старших классах, – сказала Ребекка, когда мы целой группой спустились на беговую дорожку.
– Я тоже, – откликнулась Вайолет.
– Нет уж, ни за что, – заявила я. Меня уже трижды выставляли из подготовительной группы, потому что я все время пыталась внести что-нибудь новенькое в эту рутину. А участие в процессии считалось делом серьезным, и традиции здесь были святы. Если ты пыталась импровизировать, то тебя выставляли.
– Я тоже не хочу, – твердо сказала Тьюла Тобблер. – Я лучше буду менеджером у Элвина.
Мы все посмотрели на Тьюлу, ожидая, что она еще скажет по этому поводу. Хрупкая, с шоколадной кожей, она в свою очередь уставилась на нас из-под копны туго скрученных кудряшек, настолько тяжелой, что их не мог растрепать ветер.
Вообще-то – хотя об этом никто не упоминал – Тобблеры тоже принадлежали к семейству Мэлони. Наши миры соединялись не более чем одним узким, темным и почти забытым потайным ходом, но все-таки соединялись. Глядя на темнокожих Тобблеров, об этом даже не подозревали, не усматривая никакой связи с нашим благородным семейством. А она таилась в далеком прошлом Тобблеров, куда бог весть как затесался брат моего дедушки.
Со стадиона за нашей спиной послышался рев, оркестр заиграл марш, и мы все оглянулись посмотреть на автора гола – огромного длинноногого Элвина. Элвин Тобблер, брат Тьюлы, был самой яркой футбольной звездой Дандерри.
– Видали? – усмехнулась Тьюла. – Элвин будет играть в команде колледжа, а потом его заметят и возьмут в какой-нибудь известный клуб. Он намерен стать богатым, а я стану беречь его деньги и советовать ему, что с ними делать.
Мы все торжественно согласились с ней и пошли дальше. Тобблерам было доступно все из-за того, что в них бурлила адская смесь африканской и ирландской крови. Их достижения отнюдь не исчерпывались футболом. Чтобы убедиться в этом, достаточно было пройти туда, куда направлялись мы.
Совсем недалеко за столиком, засыпанным яблоками, стоял дедушка Тьюлы и Элвина. Он бывал на всех матчах, отдавая таким образом дань уважения своему внуку, собиравшемуся стать знаменитостью.
Босс Тобблер был великим специалистом по яблокам. Его необъятные сады простирались по холмам, окружающим город. Все Тобблеры в округе осенью работали там на сборе урожая. Потом с их складов вывозились корзины яблок и все, что человечество научилось из них делать, – сидр, пироги, желе, печенье и многое другое, что не сразу и в голову-то придет. Яблочная империя Тобблеров была безграничной.
Кстати, его действительно звали Босс. Он был низкорослым, мускулистым, с кустистой седой порослью на руках и полным отсутствием волос на голове, сияющей, как бильярдный шар. Впрочем, шапку он носил круглый год и снимал крайне редко.
Тобблер и дедушка Джозеф охотились и рыбачили вместе еще с детских лет. Оба прошли войну, оба были радушны и дружелюбны со всеми, пока человек не переходил неких границ. Зато тогда он переставал существовать для них. Старики бывали сладкими, как мед, но и твердыми, как камень. Дедушка звал его Босс Т. Все прочие – мистер Тобблер с ударением на слове “мистер”.
22 
