очень нудно 
35 
На лице Сибиллы отразилось неудовольствие, но она быстро поднялась, попрощалась и вышла в прихожую. Валери пошла ее проводить, ощущая острую боль, отдающуюся в ногах при каждом шаге, хотя прошло уже два месяца после катастрофы.
– Хорошо, что ты меня навестила, – сказала она, опираясь на косяк около Сибиллы. – И спасибо тебе за цветы.
Цветы приносили каждый день с карточкой «От Сибиллы с любовью» – громадные роскошные букеты, которые сильно напоминали Валери пышно обставленные похороны диктаторов и мафиозных бонз. Она всегда выкидывала ленты, словно готовые вот-вот захлестнуть кого-то, а потом составляла пять-шесть небольших букетов из огромной охапки рассыпавшихся цветов.
– И еще спасибо за то, что пришла на похороны Карла. Очень любезно с твоей стороны.
– Я не могла оставить тебя, – отозвалась Сибилла. – Я навещу тебя, как только смогу, у нас совсем нет времени… Но если захочешь поболтать – звони, звони в любое время. Ты же знаешь, я хочу тебе помочь.
В холле они коснулись друг друга щеками, и мать Валери захлопнула дверь.
– Какая преданность, – заметила Розмари. – Удивительно, что она наведывается так часто, живя в Вашингтоне. Валери, тебя ждет в библиотеке Дэн Лисигейт с тем детективом, как же его зовут? Ты не хочешь поговорить с ними? Я могу сказать, что ты себя плохо чувствуешь.
– Нет, я побеседую с ними, мамочка. Я же должна знать, что им удалось установить.
Говоря это, Валери уже направлялась так быстро, как могла, в библиотеку.
Мужчины поднялись ей навстречу, и Лисигейт подвинул ей кресло. Валери не дала ему произнести обычный светский монолог, с которого он всегда начинал каждую встречу.
– Дэн, все это меня мало волнует. Расскажи мне лучше, что вам удалось разузнать.
– Да, разумеется. Разумеется, тебя волнует это, и я расскажу тебе все без утайки. Валери, это не самая приятная из историй. Скажу также, что для тебя с матерью у меня нет добрых вестей. Не могу не повториться, поведение Карла меня потрясло, даже вообразить не могу, что у него было в голове…
– Нельзя ли перейти к делу? – перебила Валери раздраженно.
– Да. Ну, прежде всего позволь обрисовать тебе общее положение вещей. В сентябре прошлого года Карл сделал несколько неудачных вложений. Крайне неудачных. На этом он потерял больше пятнадцати миллионов долларов. В следующие три месяца, к началу нового года, он добыл почти тринадцать миллионов долларов. В декабре он купил у своего брокера эти тринадцать миллионов, переведенные в боны. Дальше мы ничего не смогли узнать. Боны не зарегистрированы, и дело это так же непостижимо, как и авария. Нигде нет и следа, а скорее всего они уже не всплывут. Мы знаем наверняка, что Карл отчаянно стремился вернуться из Адирондака в первых числах января, похоже, для того, чтобы произвести какие-то операции с этими бонами, но теперь нельзя быть в этом уверенным наверняка.
Валери слушала его так бесстрастно, как будто речь не шла о ее собственном разорении.
Лисигейт показал на сидящего рядом с ним мужчину.
– Фред может рассказать тебе, что ему удалось разыскать.
Детектива Фреда Берстина нанял Лисигейт после гибели Карла. Он вел свое расследование одновременно с тем, которое осуществлял Национальный комитет безопасности на транспорте. НКБТ проводил расследование всех аварий со смертельным исходом, и обычно результаты этих расследований становились известны не раньше, чем через год.
Валери знала, что специальная команда изучала место аварии и то, что осталось от самолета, что другие специалисты занимаются показателями полета, находящимися в «черном ящике», допрашивают Тэрэнтов, Лили и служащего аэропорта в Лэйк Плейсиде. Знала и то, что медицинский отчет будет приложен к остальным исследованиям: анализы показали, что Карл не употреблял перед полетом наркотиков и алкоголя, что он умер от страшного повреждения головного мозга.
Валери получила это медицинское заключение, когда летела на больничном самолете в Вирджинию, где должно было состояться захоронение Карла в семейном склепе.
Вернувшись в Нью-Йорк, она решила получить ответы на мучившие ее вопросы от независимых расследователей, от Фреда Берстина и полиции штата Нью-Йорк; ее интересовало, не стал ли Карл жертвой грязной игры и не был ли он, не дай Бог, вовлечен в какие-то незаконные операции. Все, кто занимался этим делом, делились с ней лишь частью полученной информации, но кое-что из того, что каждому из них удалось разнюхать самостоятельно, держали при себе.
35 
