Последние отзывы

  85  

– Но ты же не знаешь наверняка, что я наблюдаю за тобой; меня не видно, когда я стою в углу или нахожусь в аппаратной. Вдруг я ушел посредине твоей программы?

– Тогда я подумала бы, что где-то произошел какой-то серьезный инцидент, потому что ты чересчур воспитан, чтобы уйти по другой причине.

Ник рассмеялся.

– Тем не менее это не ответ на мой вопрос.

– В принципе, не имеет значения, ушел ты или нет. Важно то, что я верю в то, что ты там стоишь и смотришь. Наверное, поэтому некоторые люди не выносят одиночества; они не знают, как себя вести, если за их действиями никто не наблюдает.

Ник смотрел на нее и в свою очередь подумал о Сибилле.

– Интересная мысль, – проговорил он. – Надеюсь увидеть записи твоих программ после возвращения.

– А я надеюсь увидеть их сразу же, как сделаю, – сказала она и, смеясь, они разошлись в разные стороны.

Ник уехал в Италию в первую неделю июня. Он никогда не был там раньше. Во время перелета через Атлантический океан он часто отрывался от книги и в мягком свете салона самолета оглядывал попутчиков-пассажиров, читавших, посапывавших во сне или игравших в карты. Ему хотелось, чтобы рядом сидел человек, с которым можно было поделиться своими наблюдениями. Он планировал взять с собой Чеда, но через неделю завершался учебный год в школе, и товарищ по классу пригласил его погостить к себе в летнем доме в Вермонте, где они могли плавать, кататься на лошадях и бродить по лесу.

– Мне хочется сразу и то и другое, – расстроенно сказал Чед за обедом. – Почему все происходит одновременно? Жизнь очень несправедлива.

– Возможно, и нет, – серьезно ответил Ник. – Мне тоже трудно, потому что мне тоже хотелось бы побывать сразу во многих местах.

– Тогда почему бы нам не поехать в Италию в июле?

– Потому что у меня намечены встречи в трех городах и я не могу отложить ни одну из них. Если бы я мог! В этом году у меня будет еще ряд поездок. Что скажешь насчет поездки в Лондон в сентябре?

– Школа, – уныло проговорил Чед. – Если так пойдет и дальше, то мне, пожалуй, не удастся за всю жизнь сделать и сотую часть того, что хотелось бы.

Ник рассмеялся.

– Поскольку тебе недавно стукнуло двенадцать, думаю, что у тебя еще достаточно времени. А как, по-твоему, чувствую себя я в мои немолодые годы?

Чед изучающе посмотрел на него:

– Старым, я думаю. Ты уже не так часто отлучаешься из дома, как бывало прежде, больше не говоришь о женитьбе. Скорее всего, я вырасту без матери.

Они оба замолчали, думая о матери, которая была у Чеда.

– Я имею в виду мать, которая была бы здесь, рядом. Которая говорила бы, что нужно навести порядок в комнате, напоминала, в какое время приходить домой, учила, чего я не должен делать…

– Так все это тебе говорю я, – спокойно сказал Ник. – То же самое делают Елена и Мануэль.

– Конечно, – согласился Чед, сосредоточенно сооружая пирамиду из горошин у себя в тарелке. – Все в порядке, пап, – сказал он наконец, взглянув на него с озорной улыбкой. – Я не хочу, чтобы ты бросился сломя голову искать мне маму. Ты не торопись. Дай себе еще одиннадцать лет на размышления, для верности.

Ник расхохотался.

– Огромное спасибо. Не исключено, что именно так я и поступлю.

– Этого-то я и боюсь.

– А может быть, и нет, – Ник пристально посмотрел на сына. – Помнишь Валери Стерлинг? Мы завтракали с ней…

– В Мидлбурге. В тот день мы ходили в церковь. Конечно помню, она была потрясающей!

– Она теперь работает в РαН, – сказал Ник.

– Она? Так ведь она замужем.

– Ее муж умер.

Лицо Чеда просветлело.

– Хорошее дельце! Ну, я имел в виду, очень печально; я хочу сказать, что в ее муже не было чего-то, как бы сказать… особого… – Чед так и не смог сформулировать мысль и заговорил о другом. – Поэтому она работает у тебя? Потому что он умер?

– Одна из причин.

– Ты встречаешься с ней или что?

– Нет еще. Но думал об этом.

– Что ж, ты мог бы думать еще одиннадцать лет.

– Не уверен, что на этот раз буду ждать так долго.

Елена принесла десерт, и Ник переменил тему. К своему удивлению он обнаружил, что ему приятно говорить о Валери, но он испытывал явное неудобство от прямоты и скоропалительности суждений его убийственно логичного сына.

Теперь, сидя в самолете, он хотел, чтобы рядом с ним был Чед. Когда они путешествовали вместе, поездки доставляли Нику особое наслаждение и восторг: он хотел бы видеть города и проживающих в них людей невинными и в то же время беспощадными глазами Чеда. Даже давно знакомые места приобретали новые черты в его присутствии. «Больше не буду его оставлять, – подумал Ник – Как-нибудь найду способ изменить график встреч, иначе он действительно не сумеет сделать сотой доли того, что хотел бы сделать».

  85