очень нудно 
62 
— Наташенька, вы не можете так поступить со мной!
— Мамочка, ты должна немного свыкнуться с этой мыслью. Тогда мне не придется убеждать тебя в том, что мы поступаем правильно, — стараясь говорить как можно вежливее, мягче, продолжала Наташа.
— Надо понимать, что мое мнение по этому вопросу никого не интересует?
— Нам казалось, что ты — современная женщина и все поймешь, как нужно.
— Кому, кому нужно? — едва не плача, спросила Юлия.
— Нам. Всем нам.
— Наташа… — Юлия с такой силой сжала челюсти, что услышала неприятный скрежет.
— Да, мамочка.
— Все меня бросают. Ты не замечаешь?
— Не говори так.
— Наверное, так всегда происходит. Это наказание за любовь. Я никому не нужна. Сначала твоему отцу, теперь — вам.
— Мама, ты не права. Мы тебя любим, очень крепко любим, — Наташа попыталась успокоить мать, но та словно не слышала ее.
— Это заслуженное наказание за долгие годы счастья и надежды на лучшее. Я попытаюсь достойно выдержать его. Не могу сейчас больше говорить. Я сама позвоню тебе, — Юлия положила трубку, добавив, глядя в потолок: — Вы убиваете меня. Красиво, бескровно, наверняка…
Рука сама снова потянулась к телефону. Номер Нади она набирала автоматически, потому что с ней общалась чаще всего. Линия была занята, и Юлия теряла терпение. Когда ее отчаяние едва не переросло в беззвучные слезы, на том конце провода раздался звонкий голос Андреевой:
— Алло, слушаю!
— Надюша, они уезжают, — сдавленным голосом произнесла Юлия без всякого вступления.
— Юля? Что у тебя с голосом? Кто уезжает? Куда? — Надя продолжала засыпать вопросами.
— В Америку. Сначала Сева, а потом и Наташа с Андрюшей.
— Что за ерунда! Откуда ты взяла?
— Наташа только что сказала. Сева давно занимался поиском работы программиста. Какой-то его давний друг помог. Короче, его ждут в компьютерной фирме. У него действительно золотая голова… Он устроится и вызовет семью. Ты понимаешь, Надя, он увезет их от меня!
— Успокойся. Успокойся, Юленька. Хочешь, я сейчас приеду к тебе? — Надя прижала ладонь к пылающему лбу. Она так разволновалась, что ее бросило в жар. Представив себе, как отчаянно страдает ее подруга, Надя сама едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Она приказала себе успокоиться, потому что сейчас от нее ждали помощи, а не слез. — Я приеду, и мы поговорим.
— Я не знаю, чего хочу, — тихо ответила Щеголева. — Получилось из огня да в полымя. Точно знаю, чего не хочу: дожить до того момента, когда останусь совсем одна.
— Давай считать, что я тебя не слышала, — насторожившись, сказала Надя. Она точно знала, что соберется и приедет к подруге, чтобы та ей не говорила. — Юля, ты переспи с этой новостью, а утром посмотришь на нее другими глазами.
— Сосчитай до десяти, а потом реагируй, так?
— Да, точно. Ты же все понимаешь, подружка, — с наигранным оптимизмом произнесла Андреева.
— Не хочу понимать, когда все вокруг только тем и занимаются, что проверяют меня на прочность! — Щеголева не заметила, как перешла на крик. — Нет ничего, что может остановить их, понимаешь? Они все решили. Я — груз, ненужный балласт, от которого представился случай избавиться. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить!
Андреева не перебивала подругу. Она понимала, что Юлии нужно выговориться. Надя была готова выслушать все. Пусть кричит, обвиняет весь мир в жестокости. Ей нужно освободиться от того, что у нее внутри. Надя слушала, качая головой. С каждой минутой до нее все больше доходил необратимый смысл происходящего. Она не могла оставаться равнодушной к судьбе подруги. И то, что сегодня приносило боль ей, отзывалось страданием в сердце Надежды.
— Надюша, как быть? — устало спросила Юлия. Она уже не находила слов. Они не могли выразить то, что происходило в ее душе. И задала вопрос, на который не ждала получить ответ.
— Послушай меня, милая. Мы не имеем права мешать нашим детям жить, — тихо начала Надя. — У каждого из них свой путь. Мы мечтаем об одном, а у них все складывается совершенно иначе. Нужно уметь любить их такими, какие они есть. Это как сосуд, который тебе доверено охранять. Следить, чтобы не расплескался, чтобы грязь в него не попала, понимаешь? Не обижайся на Наташу, не считай, что ты не нужна, что ты за бортом. Все в порядке. Нужно попробовать понять их…
— Красиво говоришь, только это слова. А я вспоминаю, как ночами не спала, как переживала за каждый шаг, каждую удачу, неудачу. С одним диссертации защищала, с другой школу заканчивала. Все через меня прошло. Лева, Наташа — они были моей жизнью. Работа и свои нужды всегда отступали на второй план. Я такой человек и иначе не могла. Получается, что все, ради кого я жила, использовали меня, а теперь я не нужна. Они достаточно сильные, чтобы обойтись без меня.
62 
