Последние отзывы

  64  

— Привет, — Андреева улыбнулась. — Спасибо, что не дала расшибить лоб.

— Пожалуйста, — не отвечая на улыбку, сказала Юлия. Она продолжала сверлить ее удивленным взглядом.

— А я к тебе, — так и не дождавшись приглашения, произнесла Надя. Она расстегнула «молнию» на куртке.

— Это я поняла. Проходи, — вздохнув, сказала Юлия.

Надя переступила порог, закрыла за собой дверь и, повесив свою одежду на вешалку, заметила чей-то белый кожаный плащ. У Юлии такого не было. Подруги всегда обсуждали обновки, а о такой Щеголева никак не могла промолчать. Поэтому Надя вопросительно посмотрела на нее и спросила:

— Ты не одна?

— Да, Наташа с малышом приехали минут пятнадцать назад. Вы случайно не сговорились? — раздраженно ответила Щеголева, проходя в гостиную. Не оборачиваясь, на ходу она крикнула: — Тапочки в коридоре, на нижней полке шкафчика. Открой — увидишь.

— И ничего мы не сговорились, — пробурчала себе под нос Надежда и увидела в проеме двери в спальню Наташу с малышом на руках. — Здравствуй, Натала.

— Здравствуйте, тетя Надя.

— Кажется, мы по одному поводу?

— Пожалуй, — Наташа опустила глаза. — Я положила трубку и поняла, что сделала глупость. Я не могла не приехать. Маме тяжело. Я знала, но все равно не могу ничего изменить.

— Почему? — Андреева подошла ближе, взглянула на малыша, который усиленно сосал пустышку и разглядывал обеих огромными карими глазами.

— Потому что мы это делаем для него, — Наташа кивнула в сторону Андрюши. — Я не хочу, чтобы он решал те же проблемы, что и его родители, бабушки, дедушки. Я хочу, чтобы у него они были другие.

— Он еще очень мал, а вы уже решаете за него, где ему расти, какие проблемы решать, — размашисто жестикулируя, сказала Андреева. — Впрочем, я не могу никого судить. Вы достаточно взрослые, чтобы принимать решения. Палка о двух концах получается…

— Тетя Надя, прошу вас, поддержите нас с Севой. Маму можно переубедить. Вы ведь знаете, какой она мягкий человек. Она всегда прислушивалась к вашему мнению. Помогите ей понять, что не бросаем ее, что мы ее очень любим. Все временно. Мы устроимся и заберем ее к себе, — эмоционально говорила Наташа, покачивая малыша.

— Заглядывать так далеко вперед не стоит. Ваша мама сама себе хозяйка, в отличие от этого карапуза, — назидательно произнесла Надежда и направилась в гостиную, где, поджав колени к подбородку, в кресле сидела Юлия.

Надежда взглянула на нее и шумно выдохнула. В душе она не могла принять решение Наташи, потому что в ту минуту, когда увидела потерянные глаза подруги, вдруг поставила себя на ее место. Что, если Анфиса однажды поставит ее перед фактом тысяч километров, которые будут разделять их? Да у нее самой сердце разорвется, а чего требовать от Юлии… Недавно муж оставил, теперь единственная дочь с внуком собираются уезжать. Воистину — нет в жизни справедливости. И как бы красиво Андреева ни говорила о том, что нельзя давить на детей, что нужно дать им возможность идти своим путем, в душе она не находила поддержки собственным словам. Она просто должна была произносить их, чтобы хоть как-то поддержать подругу. Это была явная ложь, на которую Надежда шла осознанно.

— Юль, — Андреева села в кресло рядом, — послушай, что я хочу сказать.

— Не надо, — перебила ее Щеголева, продолжая смотреть на застывшую занавеску окна. — Я знаю, что не имею права держать их возле своей юбки. Умом я это понимаю, а сердцем… Я вообще удивляюсь, что я не сошла с ума, когда положила трубку и осталась наедине со своими мыслями.

— Когда ты прервала наш разговор, я подумала бог знает что, — воспользовавшись паузой, сказала Надя.

— Почему?

— Она еще спрашивает?! А твоя фраза о воротах ада. Что это было, по-твоему? Как я должна была это понимать? — Надя сорвалась с места, принялась расхаживать по комнате. — Отвечай же!

— А так и понимай, что я прожила будто бы и праведную жизнь, а на то, что попаду в рай, не рассчитываю.

— Юля, разве так можно! — Андреева села на широкую, прочную спинку кресла. — За что ж ты себя так крепко судишь?

— Я дважды хотела уйти из этой жизни. В двух шагах была от пропасти.

— Но ведь ты осталась.

— И дважды благодаря Наташе, — Юлия поднялась и подошла к окну. Она продолжила говорить совсем тихо, как будто и не хотела, чтобы кто-то услышал ее слова. — Когда ушел Лева, я сказала себе, что нужна им, а значит, должна жить. Я подумала, что кроме позора, горя не принесу своему ребенку ничего. И это может перечеркнуть все то хорошее, что было между нами. А сегодня все снова потеряло смысл. Я действительно решила уйти, но не успела проглотить эти чертовы таблетки, потому что кто-то начал открывать дверь. Я вышла в коридор и столкнулась с Наташей.

  64