22 
Как и сама Эшли.
На почетном месте — над изящной кушеткой — красовался огромный пейзаж, по всей видимости, изображающий сельскую местность в Италии. Должно быть, подумалось Логану, Эшли мечтает о поездке в Европу. А может быть, уже там побывала и приобрела пейзаж на память о своем путешествии.
Еще долго мог бы он оглядывать гостиную, восхищаясь смелостью ее хозяйки в выборе цветов, безупречным вкусом, неподдельным интересом к искусству, но голос Эшли прервал его размышления:
— У меня не нашлось вазы подходящего размера…
Эшли вошла в комнату, по‑прежнему с розами в руках — они нашли приют в синем эмалевом кофейнике.
— Выглядит совсем неэлегантно, но, надеюсь, цветы меня простят. — Она водрузила кофейник на стеклянный столик с латунными ножками, отступила назад, чтобы полюбоваться результатом, и поморщилась. — Жаль, что я не Мэри! У нее дома непременно нашлось бы с полдюжины высоких хрустальных ваз — специально для такого случая.
Логан вовсе не жалел о том, что рядом с ним Эшли, а не ее сестра. И, сказать по правде, полагал, что розы в кофейнике смотрятся просто божественно.
— Гостиная у тебя потрясающая! Гм… что бы еще такое сказать, чтобы заработать право на экскурсию по остальной квартире?
Эшли выпрямилась, поправив розу, и лукаво улыбнулась.
— На кухне у меня гора грязной посуды, в спальню и в ванную я тебя не пущу, а больше тут ничего и нет. Так что, ковбой, хватит с тебя одной гостиной!
Она разгладила юбку. Сегодня на Эшли было маленькое черное платье без рукавов — элегантное творение неизвестного модельера, открывавшее взору и прекрасные руки, и длинные стройные ноги.
Никогда прежде Логан не подозревал, что ему так нравятся женщины в маленьких черных платьях.
— Знаешь, ты… ты прекрасно выглядишь, — выдавил он.
А сам подумал: «Боже, ну и банальность! Что я такое несу?»
Эшли заправила за ухо прядь темно‑рыжих волос и взглянула Логану прямо в глаза. Для этого ей пришлось приподнять голову, — даже в черных туфлях с трехдюймовыми каблуками она была почти на целую голову ниже его.
— Спасибо, Каллахан. Видимо, я должна вернуть комплимент? Что ж, шутки в сторону: ты сегодня удивительно чистоплотен. А теперь пошли. Тебе я сказала, что столик у нас заказан на семь, но на самом деле заказала на половину восьмого, так что, если выйдем прямо сейчас, успеем как раз вовремя.
Логан расхохотался, отворил дверь, склонился перед Эшли в галантном поклоне… но, когда она с царственным видом проходила мимо, не удержался и шлепнул ее пониже спины.
Эшли обернулась и рассмеялась — открыто, радостно, искренне. От этого смеха у Логана потеплело на душе: в первый раз после поцелуя в Доме Сэндлера он преисполнился надеждой, что скоро, очень скоро поцелует ее еще раз.
Логану нравилось смотреть, как она ест. Манеры Эшли были безукоризненны, движения изящны, однако она и не думала скрывать, какое удовольствие получает от хорошей еды. Попробовав креветок, она сладко вздохнула и зажмурилась от восторга.
«А ведь это только закуска! — подумал Логан. — Что же с ней будет, когда дело дойдет до десерта?»
Много раз Логану случалось ходить на свидания с женщинами, которые боятся съесть лишний кусок. За ужином такие дамочки обычно вяло ковыряют вилкой салат и в основном пьют — разумеется, минеральную воду. Но Эшли к таким явно не относилась. Стройностью своей миниатюрной фигурки она, несомненно, была обязана активному образу жизни, а не каким‑нибудь идиотским диетам.
Все в ней — выбор профессии, живой интерес к миру и людям, яркие цвета в обстановке, вкус к еде — говорило о любви к жизни, о безоглядной готовности радоваться каждому наступающему дню.
Страстная женщина, думал Логан. Чувственная. Это он понял по тому, как она отвечала на поцелуй. Но не верил, что она готова одаривать своей страстью кого попало.
Тем более что, помимо страсти, он ощущал в ней и потрясение, и смятение. Тело у нее напряглось, словно она пыталась справиться со своими чувствами, ввести эту внезапную страсть в какие‑то рамки, а миг спустя, расслабилось, ибо Эшли поняла, что борьба с собой бессмысленна и бесполезна.
Быть может, и сейчас, пять кратких часов спустя, она пытается понять, почему ответила на поцелуй. Быть может, злится на Логана, так грубо нарушившего безмятежный уклад ее жизни.
В конце концов, при первой встрече она его презирала. Видела в нем какого‑то космического злодея, готового все исторические места застроить уродливыми небоскребами и всю Америку превратить в одну большую автостоянку. И вот, не прошло и суток, уже тает в его объятиях! Должно быть, теперь она полна отвращения к себе, а Логана… если она готова всего лишь изжарить его на медленном огне, можно считать, что ему очень повезло!
22 
